Последняя дочь фараона - стр. 12
Та покачала головой и, пока мать Николаса отвернулась, просунула руку под просторное пальто, скрывающее живот, и потерла поясницу.
– Ольга, Николас – археолог, – снова заговорила миссис Бериша, когда они двинулись дальше по охваченной предрождественским весельем улице. – Ученый. Он не может существовать в ограниченном пространстве. Ему нужно ездить в экспедиции, на раскопки, изучать найденные артефакты, летать на конгрессы для ведущих специалистов в его области. Если лишить его любимого дела, он никогда не будет счастлив.
Гречанка говорила мягко, вкрадчиво, и Ольга, несмотря на то, что уловка эта была весьма прозрачна, чувствовала, что слова матери Николаса задевают ее, бьют прямо в цель. «Никогда не будет счастлив…» И виной тому она.
– Послушайте, я ни к чему Николаса не принуждала. Он совершенно свободен, – сухо отозвалась она и судорожно сглотнула.
Поясницу снова пронзило болью. Жаловаться на здоровье холодной гордой леди не хотелось, и Ольга, сделав вид, будто заинтересовалась безделушками на одном из ярмарочных лотков, остановилась и украдкой перевела дыхание.
– Я верю, – миссис Бериша тронула ее за руку. – Верю. Но вы же знаете, у любимой женщины есть более тонкие способы добиться своего. Если бы вы убедили Николаса вернуться к прежней жизни…
– Я пыталась, – сквозь зубы пробормотала Ольга.
Боль, от которой еще секунду назад сыпались искры из глаз, теперь отступила, и она снова пошла вперед, лавируя между хохочущих, распевающих и обнимающихся лондонцев.
– К тому же, не забывайте, у нас скоро будет ребенок. И от него Николас никогда не откажется.
– Да, он порядочный мальчик, – с гордостью произнесла гречанка. – Но у меня есть к вам предложение. Ольга, подумайте, какой образ жизни вы ведете. Постоянно в опасности, постоянно на грани. В любой момент вам может потребоваться пуститься в бега, скрываться. Какой бы серьезной охраной вы себя не окружили, всегда есть шанс, что к вам явятся ваши… враги или полиция. И последствия могут быть страшными.
Голос железной дамы дрогнул. И Ольга задумалась, действительно ли ее так волнует научная карьера Николаса, или она просто боится, что, оставаясь рядом с ней, тот подвергается ежедневной опасности. Наверное, и то, и другое. И понять миссис Бериша было можно. Ольга и сама отдала бы все заработанное, да что там, не раздумывая, отдала бы свою жизнь, лишь бы быть уверенной, что Нику ничего не угрожает. К сожалению, даже если она прогонит его, гарантировать это теперь, когда все, наверняка, уже в курсе, что у Фараонши завелся любимый человек, будет невозможно. В каком-то смысле, Николасу даже менее опасно было находиться рядом с ней, под присмотром ее охраны, чем быть вдали от нее, где его в любой момент могли бы схватить, чтобы оказать на нее давление.
– Как вы считаете, – тем временем продолжала миссис Бериша, – хорошо ли ребенку расти в такой обстановке?
– Я не совсем понимаю вас… – настороженно произнесла Ольга.
И снова ее скрутило болью. На этот раз такой сильной, что на висках выступила испарина, и в сердце словно бы вогнали тонкую иглу.
– Ольга, оставьте ребенка Николасу, – взглянув ей в глаза, неожиданно произнесла миссис Бериша.
Мимо пронесся подросток в костюме рождественского эльфа. За ним – девушка с оленьими рожками на голове. Рядом, сверкая огнями, медленно кружила карусель под атласным алым шатром. Дети, оседлавшие деревянных лошадок, весело смеялись и махали руками в варежках оставшимся на тротуаре родителям. Из динамиков лился Jingle Bells.