Последняя битва - стр. 18
– Что ты предлагаешь?
– Я предлагаю нарисованных братьев. Надо ими заменить отсутствующих.
– Правильно! – обрадовался Женя. – Это ты здорово придумал.
– Что это еще за нарисованные братья? – спросил Лешка Женю.
– Ты не можешь объяснить? Это что, тоже колдовство?
– Ну конечно. Вспомни, когда тебе надо ночью улизнуть из дома, что ты сделаешь, чтобы твое отсутствие не было замечено?
– Вообще-то я по ночам сплю. И никогда не убегал.
– Ну а если, тебе позарез надо будет удрать на ночь из дома, представь себе такое. Что ты будешь делать с пустой кроватью?
– Ну я постараюсь сделать так, чтобы она не казалась пустой. Сделаю куклу из простыни и подушки.
– Вот видишь, ты все прекрасно понимаешь. Мы сейчас сделаем нечто похожее.
– А что мы сделаем?
– Мы тоже сделаем кукол.
– Вернее мы их нарисуем, – поправил мальчика Друль.
– Да. У кого есть тетрадь и карандаш?
– У меня все с собой. – Друль уже доставал из своей походной сумки толстую тетрадь и карандаши. Он вырвал три страницы, одну оставил себе, две отдал ребятам. – Вот возьмете.
– Сейчас каждый нарисует одного человека, – сказал Женя, взял карандаш и высунул язык от усердия. – Я Катю. Друль Криса, а Лешка Лоханкина.
– Я же совершенно не умею рисовать, – попробовал возразить Лешка.
– А это не обязательно, – успокоил его Друль. – Сходство совсем не обязательно. Главное, чтобы было что-то, что показывало бы, что это именно тот, кого ты рисуешь. Хотя бы одна деталь.
Минут десять ребята молча рисовали цветными карандашами своих ушедших друзей. Затем сложили получившиеся рисунки вместе. Лучше всех получилось конечно у Друля. Его Крис был как живой. У Жени Катя получилась средне, так как и должна была получиться у одиннадцатилетнего мальчика, который не учится в художественной школе. Но было видно, что это Катя, по челке, хвостику и джинсам с кроссовками. Хуже всех дела обстояли у Лешки Мухина. Его Вадик был таким, словно его нарисовал пятилетний малыш. Узнать его было практически невозможно. Единственно, что указывало на то, что это все-таки Вадик, была бейсболка надетая козырьком назад. Женя и Друль посмотрели на этот рисунок и вздохнули.
– Я же сказал, что не умею рисовать, – виновато развел руками Леша.
– Ладно, сойдет, – махнул рукой Женя. – Друль сделает Катю и Криса, а я займусь Вадиком, потому что хорошо его знаю. Так будет честно.
Друль уже вырезал ножницами все три рисунка и положил их на месте.
– Они что увеличатся? – поинтересовался Леша.
– Не совсем, – объяснил Женя. – Рисунки останутся теми же, но от них как бы вырастут живые изображения.
– А, это как голограмма! – обрадовался Леша. – Вполне объяснимый научный факт.
– Наверно. Не мешай колдовать. Мне надо сосредоточиться.
– Колдуй, колдуй. – Лешка Мухин хоть и был человеком трезвомыслящим и верящим не в волшебство, а в науку, на всякий случай отодвинулся подальше.
Женя положил нарисованного Вадика перед собой и обвел его силуэт пальцем по пыльному полу.
– А теперь встань.
Бумажный мальчик встал. И также вместе с ним встал и его пыльный силуэт.
– А теперь начинай расти.
И чудное дело, бумажный мальчик остался прежним, только согласно махнул рукой и лихо, точь в точь как Вадик Лоханкин передвинул Бейсболку, а вот его пыльный силуэт вдруг начал увеличиваться в размерах и обретать форму и цвет. Прошло не больше минуты, а перед Женей уже стоял Вадик Лоханкин, почти как настоящий. Нет, конечно он отличался от своего оригинала, но это можно было разглядеть только близко и при внимательном обзоре. А так издали создавалась полная иллюзия, что пред вами живой мальчик.