Последний викинг. «Ярость норманнов» - стр. 7

Тут все придворные, кто до этого был ласков со мной, сразу отшатнулись от меня, как от прокаженного, и в один голос заговорили, что я сильно разгневал конунга. Мне стало ясно, что старый дружинник, движимый неприязнью к повелителю, преступно исказил его деяния и помыслы, а я по глупости и незнанию повторил эту ложь. Я приготовился к смерти и молил Господа, чтобы моя казнь была не слишком мучительной. Придворные шептались, что мне не миновать «кровавого орла», когда мечом разрубают спину, выламывают ребра и вытаскивают наружу внутренности, чтобы легкие трепыхались в воздухе, подобно птичьим крыльям.

Вечером в палатах конунга был назначен пир. С тяжелым сердцем я сел за самый дальний конец стола. Вдруг конунг позвал меня к себе и изволил произнести милостивые слова: «Мне очень понравилась твоя сага. Она ничуть не хуже, чем то, о чем в ней рассказывается. Я оценил твое старание поправить те резкие выражения, которые, должно быть, допустил мой старый друг, который сейчас в ссоре со мной. Будет тебе удача. Оставайся у меня навсегда, если хочешь». Конечно, я захотел остаться и несколько лет провел при дворе Харальда Сурового.

Я был на корабле конунга, когда он отправился по Ледовитому морю искать Виноградную страну, которую хотел присоединить к своим обширным владениям. Корабль пересек просторы Северного Океана, и перед глазами людей предстали темные пределы у края мира. Мы повернули назад, чтобы избегнуть зияющей бездны. Мне довелось быть подле конунга, когда он отправился в свой последний викингский поход в Англию.

Норманны неоднократно были повелителями этой страны. Например, Кнут Могучий, конунг Англии и Дании. Харальд Суровый решил идти по его стопам. Он собрал более двухсот боевых кораблей, не считая мелких и вспомогательных судов. Его корабли были столь же великолепны, как драккары Кнута Могучего, с которыми он покорил Англию. Столь великолепно были украшены эти корабли, что они ослепляли смотрящих, и тем, кто смотрел издалека, казалось, что сделаны были они из пламени, а не из дерева. Ибо каждый раз, когда солнце проливало на них сияние своих лучей, в одном месте блистало оружие, в другом – сверкали подвешенные щиты. На носах кораблей пылало золото и искрилось серебро. Воистину, один вид кораблей устрашал врага еще до того, как воины вступали в сражение. Ибо кто смог бы без ужаса смотреть на драконов, открывших пасти, на длинных змей, блиставших чешуей, на головы быков, чьи острые рога сияли золотом?

Мы высадились в Нортумбрии, поднялись на кораблях по небольшой реке Уз и встретились с войском англов. Поначалу им удалось потеснить норманнов. Тогда конунг велел трубить в рог и вынести вперед свое знамя Опустошитель Страны. Натиск был сильным, и англы обратились в бегство. Убитые лежали так плотно, что норманны смогли, как посуху, перейти болото. Затем Харальд конунг стал готовиться к захвату Йорка, но после одержанной им победы англы и саксы пали духом и изъявили покорность. Конунг потребовал в заложники сыновей знатных людей. Вечером после легкой победы мы отправились к кораблям и были в большом веселье. Был назначен тинг в городе на утро понедельника, и тогда Харальд конунг, как повелитель Англии, должен был пожаловать почетные должности и лены.