Последний вальс в Петрограде - стр. 6

Он остановился, перечитывая написанное. Его губы искривились в злорадной усмешке. "Вот так, Михаил. Посмотрим, как ты выкрутишься из этого", – прошептал он, складывая лист и запечатывая его в конверт.

Дмитрий встал, подошел к окну. За мутным стеклом простирался ночной Петроград – город, погруженный в тревожный сон накануне великих потрясений. Где-то там, в этом лабиринте улиц и переулков, жила она – Мария. Дмитрий сжал кулаки, вспоминая, как она танцевала с Михаилом на том подпольном собрании. Ее глаза, сияющие восхищением, были устремлены на его соперника.

"Ничего, скоро все изменится", – пробормотал Дмитрий, отворачиваясь от окна. – "Ты еще поймешь, какую ошибку совершила, связавшись с этим предателем".

***

Утро выдалось пасмурным. Тяжелые серые облака нависли над городом, словно предвещая беду. Мария Красовская сидела у окна своей небольшой квартиры, рассеянно глядя на улицу. Ее мысли были далеко – она вновь и вновь прокручивала в голове события последних недель, пытаясь понять, как ее жизнь могла так резко измениться.

Стук в дверь вывел ее из задумчивости. Мария встала, поправила складки простого домашнего платья и подошла к двери. На пороге стоял молодой человек в форме курьера.

"Мария Андреевна Красовская?" – спросил он официальным тоном.

"Да, это я", – ответила Мария, чувствуя, как по спине пробежал холодок.

"Вам письмо", – курьер протянул ей конверт. – "Пожалуйста, распишитесь здесь".

Мария механически поставила подпись в протянутой книге. Курьер откланялся и ушел, оставив ее одну с конвертом в руках. Она медленно закрыла дверь и вернулась в комнату.

Конверт был белым, с официальной печатью. Мария узнала герб Охранного отделения, и ее сердце сжалось от страха. Дрожащими руками она вскрыла конверт и развернула лист бумаги.

"Гражданка Красовская М.А. приглашается явиться в Охранное отделение завтра, 15 февраля, к 10 часам утра для дачи показаний по делу №1917/03. Неявка будет рассматриваться как противодействие следствию".

Мария почувствовала, как земля уходит из-под ног. Она опустилась на стул, не в силах оторвать взгляд от строк, которые, казалось, жгли ей руки. В голове вихрем пронеслись образы – тайные собрания, горячие речи Михаила, их танец в полумраке комнаты, полной революционеров.

"Боже мой, что же делать?" – прошептала она, чувствуя, как паника накрывает ее волной.

Мария встала, начала ходить по комнате, пытаясь собраться с мыслями. Она не могла рисковать – ни своей карьерой, ни безопасностью своей семьи. Но и предать Михаила… От одной мысли об этом у нее сжималось сердце.

Внезапно она остановилась. "Вера Павловна", – произнесла Мария вслух. – "Она поможет. Она должна помочь".

Наспех одевшись, Мария стремительно выбежала из дома. Улицы Петрограда были полны людей, спешащих по своим делам, но она не замечала никого вокруг. Все ее мысли были заняты лишь предстоящим разговором с Верой Павловной – опытной балериной и ее наставницей.

Перед ней возвышался Мариинский театр, величественный и прекрасный, как всегда. Однако сегодня Мария не ощущала обычного трепета при виде его колонн и золоченых куполов. Она быстро поднялась по ступеням и вошла внутрь.

Гримерная Веры Капустинской находилась в глубине здания. Мария постучала в дверь, чувствуя, как колотится ее сердце.