Последний шанс Гесса - стр. 15
Через несколько минут ядроид вернулась, неся поднос с ужином. Её шаги по деревянному настилу были бесшумны.
– Вот ваш коньяк, – произнесла она, расставляя приборы на вызывающе-пустом круглом столе. – К нему я подобрала оливки с лимоном, вяленые томаты, сырное плато. Немного земных фруктов, как вы и просили, и тёмного шоколада для десерта.
Гесс опустился в эргономичный шезлонг, наблюдая нейтральным взглядом за её движениями.
– Будут еще пожелания, господин биолог? – ядроид взмахнула ресницами и весьма недвусмысленно улыбнулась. – Я могу скрасить ваш ужин.
Гибко прогнувшись, Ас наклонилась к шезлонгу, демонстрируя весьма увесистое содержимое откровенного декольте короткого форменного комбинезона. Запах её искусственной кожи, сладковатый и химический, смешался с ароматом коньяка.
– Предпочту одиночество, – ответил Гесс, не отрывая взгляда от темнеющего горизонта. Его голос звучал ровно, но в глубине карих глаз промелькнула тень явно читаемого раздражения.
Ядроид помедлила, явно не ожидая подобного. Её соблазнительная улыбка чуть дрогнула по краям.
– Как пожелаете, господин биолог, – произнесла она, грациозно выпрямляясь, словно заводная кукла. – Если передумаете, знайте – я всегда к вашим услугам.
С этими словами она плавно развернулась и направилась к выходу с веранды, покачивая бёдрами в такт походке. Гесс проводил её усталым, равнодушным взглядом.
Снова оставшись один, он взял бокал с коньяком, ощутив прохладу хрусталя, и сделал небольшой глоток. Напиток обжег горло приятным теплом, а его терпкий, дубовый аромат смешался с соленым морским бризом, создавая причудливую, дисгармоничную симфонию запахов. Оранг закрыл глаза, позволяя усталости взять верх, и на мгновение ему показалось, что весь этот день был лишь дурным сном.
Мысли упорно возвращались к Нэрис и Макару. Несмотря на все их разногласия и противоречия, эти двое стали близки для него, как никто и никогда прежде. Их дети родились в его доме, делали свои первые шаги у него на глазах, и ему порой даже казалось, что он знает их лучше родителей. Владик с его упрямым взглядом, Мира с её смешливыми ямочками… Его сердце неловко сжалось.
И Маруся… сероглазая девочка, младшая из Авериных, беззаветно и много лет влюбленная в Гесса. Разве он мог ей ответить взаимностью? Нет. Не тогда, когда рядом с ним Нэрис. Марусин же безрассудный побег на другой край галактики с каким-то синим чудиком до сих пор отзывался странной, тупой болью в сердце глизеанца. Он помнил её глаза – такие же яркие, как у брата, но с каким-то особенным, упрямым блеском, свойственным только ей.
Гесс поднял бокал в сторону заката, наблюдая за тем, как последние лучи солнца окрашивают небо в пурпурные и индиговые тона, словно гигантский синяк.
Не пора ли задуматься о себе? Несмотря на вполне солидный по земным меркам возраст и девять браков за плечами, у него так и не появилось собственных детей. В его жизни всегда было слишком много чужих судеб, требующих его внимания, его заботы, его жертв. Видимо, такова его доля – заботиться о других, забывая о себе. Как тогда, на Глизе, когда он стоял на краю пропасти и, глядя в глаза лучшей из женщин, понимал, что должен спасти её от непоправимого шага, пусть даже ценой собственных чувств и будущего счастья. Правда, как всегда, оказалась горькой.