Последний шанс Гесса 2 - стр. 11
Не успеем!
– Синхронизация в сенсорной зоне. Вместе! – мысль Гесса стукнула молотком. – Контакт!
Его рука – горячая, влажная от пота, крови – прочно и твёрдо легла поверх моей, прижимая к холодному камню. Кожа к коже.
И в меня словно хлынул горячий поток. Его чувства, эмоции, мысли. Жажда жизни, невероятная, яростная, отчаянная. Захватывающая. На мгновение задохнувшись, я крупно вздрогнула и тут же была крепко поймана правой рукой. Гесс привлёк меня ближе, обнял, громко выдохнул в волосы.
«Возьми это».
Яркая вспышка пронзила сознание.
Информация. Та тварь, что нам встретилась здесь, её длинное и мудрёное название. Таксономические древа, физиология ксеноморфов, слабые места… Слепота.Чувствительность к вибрациям и свету. Единственная уязвимая зона – мягкие ткани внутри пасти.
Я вцепилась в этот контакт, сфокусировала всю свою волю в единый, жгучий импульс. Поймала, увидела, знаю!
Раздался щелчок. Тихий, но такой желанный. Поверхность бокса под нашими руками дрогнула и… распустилась. Как странный цветок. Лепестки-сегменты плавно отошли в стороны, открыв содержимое.
Получилось!
✦✧✦
¹Фрагмент глизеанской баллады «Песнь о главных смыслах», автор неизвестен".
Глава 4. Везение
«Когда ресурсы исчерпаны, а надежда улетучилась как дым, единственным оружием становится воля к жизни, отточенная до бритвенной остроты отчаянием. И чаще всего именно этого оказывается достаточно»¹.
Два предмета. Всего два.
Ни еды. Ни воды. Ни даже жалкого гемопластыря. Разочарование больно ударило, словно коленом под дых. Пару мгновений я хлопала ртом. В моём словарном запасе было не так уж и много лиглянских ругательств, а имперские дохлые шервы не отражали всю глубину моих чувств. Рвано выдохнув, наконец, я заставила себя посмотреть повнимательней на «подарки судьбы"и увидела.
Одноразовый тёмный чехол из простейшего принтера не был застёгнут. Из-под сморщенной складки торчала знакомая рукоять. Самый край, планка клипсы аккумулятора, размером чуть больше ногтя, но я сразу узнала его.
Мой «Стервятник».
Старый, верный «Стервятник». Сердце рванулось вверх, к горлу.
Сила! Моя сила! Вернулась!
Рука сама по себе потянулась потрогать шершавую полимерную рукоять, пальцы нашли знакомые выемки – здесь, у основания большого ладони, глубокую щербину оставил на память мне прошлый Майран. Взгляд скользнул вверх по раме. Там, на прицельной планке осталась та самая продольная царапина, память о поспешном прыжке в моём первом проходе «Купален».
Тихо пискнув, я выдернула «Стервятник» из бокса. Знакомый вес, баланс, шероховатость рукояти под пальцами – всё это было как глоток чистого воздуха после удушья. Магнитная клипса на рукояти, чуть погнутая, но цела. Ниже – радиаторные рёбра, тёплые даже сейчас, и смотровое окно энергетической камеры, чуть замутнённое временем, за которым тускло мерцал крошечный жёлтый огонёк виталитового кристалла.
Должен был там мерцать. Но его странным образом не было. Больши́м пальцем нащупала рычаг взвода. Щёлк. Ни привычного гудения готовности, ни вибрации в ладони. Ничего. Только… крошечная красная точка в уголке индикатора заряда едва тлела, как умирающий уголёк.
Я нажала на спуск. Должен раздаться гул плазмы, показаться оранжевый кинжал смерти. На деле – из среза ствола едва брызнул узкий луч холодного белого света. Бледно, жалко. Бессмысленно.