Последний самурай - стр. 7
– Это прикол какой-то?
Несколько секунд смотрел, а потом со всей силы ущипнул себя за ляжку. Сильно ущипнул.
– Ах ты ж, сука!
Это было больно. И я боль почувствовал очень даже четко. То есть ноги, вроде бы, мои. Но… Почему они какие-то слишком худые? Почему кожа слишком светлая? Я все лето провел на даче. Загорел, как черт знает кто. А главное, с какого перепуга ноги не волосатые? Повышенная волосатость – моя короночка.
– Хрень какая-то… – Я медленно сполз с матраса и встал в полный рост.
Голова чуть-чуть, совсем немного кружилась. Ощущение такое, будто я приболел. Или уже переболел.
Посмотрел в угол комнаты. Там стоял узкий шкаф-пенал с зеркальной дверью.
– Отлично.
Осторожно передвигая ноги, направился к этому шкафу. Осторожно, потому что не совсем понятно, мои конечности или нет. Чтоб потом никто не предъявил.
– Вот ты гонишь, Ваня… – Хохотнул себе под нос. – Какая же фигня в голове творится. Предъявить за ноги…Придумал тоже…
Однако, как только оказался перед зеркалом, желание веселиться пропало совсем.
Из отражения на меня смотрел худой парень, лет двадцати двух. Темноволосый, с азиатским разрезом глаз, в боксерах, с гладкой отвратительно светлокожей грудью и торчащими ребрами. Такое чувство, что бедолагу плохо кормят. Или что он какой-то больной.
Медленно понял руку и показал средний палец. Парень в отражении повторил мой жест.
– Смешно… – Сообщил я азиату.
Этот тип точь-в-точь повторил движение моих губ. То есть… То есть это я?!
Внезапно башка взорвалась адской болью из-за картинок, которые калейдоскопом пронеслись в сознании. А еще фонтаном… Нет. Не фонтаном. Прорвавшимся потоком мутной воды полилась информация.
Меня зовут Такито Адачи. Мне двадцать три года. Чуть страше, чем показалось сначала. Я – сарариман, «белый воротничок». По-русски говоря, работаю младшим помощником старшего конюха в какой-то затрапезной, даром никому не нужной организации. В дочерней компании большой корпорации, которая занимается статистикой. Ежедневно я считаю, сколько воды тратит персонал, сколько бумаги, расход чернил… Мандец…
Живу с матерью. С матерью, блин!
Еще имеется в наличии старший брат – Кэзухиро, мудак и сволочь. Служит в полиции, патрульным. Мечтает подняться по карьерной лестнице. Учитывая, какой он хитрожопый тип, с полным отсутствием моральных принципов, уверен, поднимется.
Я умный. Очень умный. Башка варит так, что закачаешься. Но толку от этого никакого, потому что я – хафу. Полукровка. У нас с братом разные отцы. Мне не светит ни одна нормальная должность. Только если сниматься в кино или выбрать какой-нибудь модельный бизнес. Там это наоборот приветствуется. Типа, полукровки более красивые. Однако в приличном японском обществе к ним… к нам, к хафу, относятся с предубеждением. По крайней мере, в школе меня этой темой задрачивали нехило. Но я терпел и терплю. Мне нужна нормальная, уважаемая работа и ради этого я готов на все.
Только что действительно переболел. Вернее не так… Я заболел и умер. Лихорадка была слишком сильной. Но при этом, получается, не умер, потому что стою и смотрю на своё отражение.
– Охренеть… – Высказался я, а потом попятился в сторону матраса.
Плюхнулся на него задом, больно подвернув ногу. Эта боль являлась еще одним доказательством, все происходящее – реально.