Последний рывок - стр. 25
От кого?!.. От Михалыча?!.. Та-ак!.. Это значит что?.. Что у нас будут гости! Да ещё какие!..
– Судя по выражению лица – уже догадались, что приезжает великий князь Михаил, – констатирует очевидный факт Келлер. – По просьбе вдовствующей императрицы и Николая. Будут хоронить Аликс. Пока шли бои, не до того было. Забальзамировали, запаяли в цинк и в домовой церкви оставили.
– Что так?
– Не так всё просто, Денис Анатольевич. Необходимо создать «Печальную комиссию», тщательно обговорить всю церемонию, пошить специальные траурные одежды… Это у простых людей на третий день похороны с поминками. А тут ещё даже не решили, где её величество должна упокоиться.
– Насколько я знаю, тут в крепости собор-усыпальница ещё со времён Петра Великого…
– Да, только вы же знаете, как относились все эти родственнички к супруге императора. Кто-то ещё осенью высказался, что в случае кончины она должна быть похоронена в Александро-Невской лавре.
– Там же только попы и министры!.. Титул «ея величества» носила? Носила. Значит – Петропавловка… А кто не согласен, того можно и в лавре закопать. А то и под забором. За сортиром.
– В том-то и дело, что им положено быть закопанными здесь, но в другой усыпальнице… А если серьёзно, то в Семье наступает раскол. С очень возможным кровопролитием… Ладно, об этом позже…
– Что позже, что раньше… Мы за кого играем? За белых или за чёрных?
– И кого же капитан Гуров относит к белым?
– Регент, наследник, император, княжны, принц Ольденбургский… Возможно – вдовствующая императрица. Соответственно, чёрные – все остальные, кто что-нибудь вякнет против их единственно правильных решений.
– Мне бы вашу уверенность, Денис Анатольевич. – Келлер тяжко вздыхает, но оживляется при виде Прохора с ароматно парящим кофейником на подносе. – Благодетель ты наш, Прохор свет Иваныч! Спасибо!.. Давайте, господин капитан, по чашечке, и можете потом отдыхать. Предварительно уведомив дежурного о местонахождении и не далее, чем в трёх минутах ходьбы отсюда…
Выспаться всё равно не удалось, да и спать не очень-то и хотелось. Под утро вернулись Котяра и Стефанов со своими. Привели «пленных» и привезли четырёх «двухсотых». После чего возникло сильное желание не размещать пригнанных по камерам, а вывести к ближайшей проруби и поступить по законам военного времени…
– Вы ещё скажите, что всю раненую сволочь в госпиталь отправили! Теперь охрану к ним приставлять придётся! Добить надо было – и всё!..
– Денис Анатольевич, в данном случае считаю это нецелесообразным! – Стефанов пытается сдержаться, но отвечает резко: – Мы не в германском тылу, а в столице! Рядом – михайловские юнкера! При них надо было контроль проводить?
– Извините, Димитр Любомирович, погорячился… Среди этих есть что-нибудь, заслуживающее внимания?
– Несколько человек, как мне кажется, – басурмане, не имеют российского подданства. Слушаются в основном вон того финна. Он сдал нам бесчувственного полковника Энгельгардта, а после, воспользовавшись моментом, попытался бежать. Уходил грамотно, где-то его этому учили.
– Ну, давайте посмотрим, что за горячий финский парень попался…
Подходим ближе к предмету разговора.
– Эй ты! Имя, фамилия, звание, какого полка!..
– Й-а не-е солдат-т! Й-а ест Тойво Вялсяйнен! Й-а ест суомалайнен!.. Пот-танный Княшест-тва Финлянтскоко!..