Последний рейс королевы - стр. 42
Борису предложили вложить внутрь руки. Крышка закрылась. Последовала команда «Пуск». Внешне все выглядело банально и даже немного смешно. Но я знала принцип работы биосканеров — такое устройство не слишком любезно по отношению к носителю соскабливало верхний слой клеток и таким образом проводило анализ.
Не знаю, играл ли Борис, или ему на самом деле было так больно, но сначала его лицо побледнело до снежной белизны. Потом в глазах появились слезы. А потом соленые ручейки потекли по щекам. Но парнишка даже не пискнул.
Меня словно током ударило. Или в мозгу что-то щелкнуло. Не успев подумать, что я делаю, я сорвалась с места и бросилась к нему. Меня поймал кто-то из команды. И прежде, чем я успела наделать глупостей, вступив в потасовку и отбивая мальчишку у патруля, мне прижали локти к корпусу, лишая таким образом возможности двигаться. А прохладный голос над ухом сказал:
— Тише, госпожа Экройд! Уже все закончилось. Ваш сын — настоящий мужчина и с честью выдержал испытание! Ему сейчас окажут медицинскую помощь и боль пройдет. А полученные ожоги быстро заживут под действием стимуляторов.
И действительно, тот, кто проводил сканирование, вынул руки Бориса с покрасневшими, опухшими ладонями из сканера, и хлопнул парня по плечу:
— Молодец! Настоящий боец! Бросай свою общину, поступай учиться в академию и приходи служить к нам! Нам такие смельчаки всегда нужны!
К Борису подошел другой пограничник, с виду типичный фарн с их фиолетовой кожей и огромными фасеточными глазами, и принялся обрабатывать мальчишке руки. А у меня внутри все дрожало противной мелкой дрожью. Как Борис отреагирует? Я помнила его маниакальное желание научиться пилотированию, но очень надеялась, что ему хватит разума не забыть о безопасности.
Подросток не подкачал. Он молча, с опущенными вниз глазами, ждал пока ему обработают руки и сделают все необходимые инъекции. А потом подошел ко мне и вдруг прижался к боку, как новорожденный детеныш твилла, пихнув меня в плечо лбом.
Игра это была, или Борис действительно нуждался в утешении, я так и не поняла. И я не знаю, что со мной в этот момент случилось. Наверное, какое-то замыкание в мозгах. Но рубка катера, служившая командным мостиком, полная свободных от службы пограничников, вдруг словно отодвинулась на второй план. Я обняла Бориса и погладила по склоненной голове, по спине, прислушиваясь к его отрывистому дыханию:
— Тише, тише, дорогой, уже все позади! Ты молодец, ты прошел проверку! — Я покосилась на что-то ковыряющего в своем комме командора Ко Иана: — Скажите ему, командор!
Яоху рассеянно отозвался:
— Да, все в порядке. Геном полностью подтвержден. Вас сейчас проводят в каюту.
У меня с плеч словно огромный груз упал. Борис тоже обмяк в моих руках. Первый, самый опасный этап пройден. Теперь можно ненадолго слегка расслабиться. Пока катер в космосе, нас трогать не будут. Мы с Борисом теперь – условно безопасные. В отличие от Нартанна. Но о нем думать пока не хотелось. Все равно информации как таковой нет. Вот успокоимся, отдохнем немного с Борисом, а потом начну думать. Есть ли вообще шанс вытянуть арлинта, и заслуживает ли он его?
Иврен, который проводил сканирование, взялся показать нам с Борисом нашу каюту, по дороге без умолку болтая о том, что восхищен стойкостью и самообладанием парня, что действительно хотел бы служить с ним на одном корабле, и что сочувствует нам, что для нас все так нехорошо сложилось. По пути пограничник, расу которого я никак не могла определить, показал нам небольшую столовую, в которой кроме пищевого автомата и двух столиков на четверых ничего больше не было, и пригласил поужинать с ним в одну смену.