Последний рейс «Фултона» - стр. 65
– Богатая штукенция! – и сел на стул, объяснив: – Как на мягкое сяду – усну! В боях никогда так не уставал… Впервые ты ко мне обратился, значит, дело из пустяк. Давай по порядку…
– Вчера здесь был Перов Матвей Сергеевич. Представил московский паспорт, попросил пропуск на выезд в Москву.
– А как он в Заволжье оказался?
– Приехал в гости к дяде – Грибову Игорю Степановичу, который проживает на станции Вилино.
– Ну а чем Перов занимался в мятеж?
– Говорит, все дни просидел на квартире у родственника. Попросил я его написать заявление и отпустил. Сегодня он опять придет, а я не знаю, как быть, – выдавать ему разрешение на выезд или нет.
– Что тебя насторожило?
Тихон присел на стул рядом с чекистом, неуверенно объяснил:
– По документам Перов учитель, но сдается мне – встречался я с ним раньше. Или уж мерещится это белое офицерье?..
– Где ты мог с ним встретиться?
– Здесь, в Заволжье. Когда Алумов возле фабрики Укропова хотел нас в расход пустить, возле него один офицерик ошивался. Вчера показал учителя Ивану Резову – он его не признал… А у меня этот офицерик из головы не выходит. Мы ведь до сих пор рядовых вылавливали, а тут, может, ранг повыше… Одно меня сбивает с толку: если Перов – участник мятежа, как же он решился за пропуском явиться? Почему не попытался вырваться отсюда тайком?
– Правильные вопросы задаешь. А с другой стороны – на поступок Перова можно иначе посмотреть. Если он – птица более высокого полета, то, может, и действует иначе, смелее?..
– Я об этом не подумал…
– Во сколько Перов придет?
– К четырем.
– Как думаешь – он ничего не подозревает?
Тихон не ответил, пожал плечами.
– Время у нас еще есть, – взглянул Лобов на карманные часы с большим тусклым циферблатом. – Надо узнать, кто такой Грибов. Тебе появляться в Вилине нельзя – учитель насторожится и вовсе не придет. Есть у меня там один знакомый стрелочник, попробую через него выяснить…
К трем часам Лобов опять был в Коллегии. Тихон с нетерпением ждал, что он скажет, не из-за пустяка ли вызвал чекиста.
– Грибов пропал!
– Когда?!
– Соседка виделась с ним пятого вечером, а шестого утром, божится, Грибова уже не было. Она заходила к его жене, а та дома одна сидит, и глаза от слез красные. Племянник, правильно, приехал к ним четвертого.
– Значит, не врет.
– В мелочи сознался, а главное утаил: он исчез из дома вместе с Грибовым и появился в Вилине только после мятежа. Со слов соседки, Грибов – из бывших офицеров.
– А что жена говорит – где он?
– Соседке сказала – в командировку уехал.
– Проверить надо бы…
– Уже проверил – из конторы, где Грибов работает, его никуда не посылали.
– Может, погиб в мятеж?
– Или удрал. Вероятно, и Перов прибыл не дядю навестить. Да и вообще – родственники ли они? До июля соседка ни о каком племяннике не слыхала, а тут вдруг объявился. Документы у него смотрел, нормальные?
– Не придерешься.
– И неудивительно – из городского банка пропало полтысячи незаполненных паспортов. Ну как, будем разоблачать Перова?
– Представления не имею…
Чекист изложил свой план, к четырем часам пристроился за столиком, за которым писали заявления посетители.
Перов пришел точно в назначенное время. На вид ему было лет тридцать. Одет в клетчатое потрепанное пальто, острижен под бобрик, черная кепка – в левой руке. Держался не заискивающе, с достоинством. Но, как приметил Тихон, на Лобова в углу посмотрел подозрительно и сразу отвел взгляд.