Последний ребенок - стр. 45
Хант сбавил тон, заставил себя расслабиться.
– Так что за раздрай?
Тейлор равнодушно пожала плечами и кивком указала на дом.
– Заявилась однажды в школу. Через четыре месяца после похищения девочки. Ей сказали, что Алиссы в школе нет, но она не ушла. Сообщила, что хочет увидеть дочь. Когда кто-то попытался объяснить, что и как, раскричалась, устроила сцену… Ситуация вышла из-под контроля, и охраннику пришлось выпроводить ее с территории школы. Потом она три часа сидела в машине и плакала. Ты ведь знаешь Дэниелса?
– Новый парень?
– Шесть недель назад Дэниелс выехал на вызов – поступил сигнал о взломе с проникновением – и обнаружил ее в их старом доме. Спала на софе. В позе зародыша, как он сказал. – Тейлор оглядела обветшалый дом. – В раздрае…
Несколько долгих секунд Хант подбирал нужные слова.
– У тебя есть дети, Лора?
– Ты же знаешь, что нет. – Она улыбнулась, показав мелкие зубы. – Дети плохо совмещаются с работой.
– Тогда поверь мне: ей нужен перерыв. – Тейлор не отвела взгляда, и Хант понял, что она что-то прикидывает. Лора была патрульной, а не сиделкой, и его просьба не вписывалась ни в какие процедуры. – Кому-то надо побыть здесь на случай, если ее сын вернется. Это законно.
– А все остальное?
– Позаботься о том, чтобы она не ушла и не принимала больше таблетки.
– Ты сам подставляешь свою задницу под хороший пинок и просишь, чтобы я подставила свою – точеную…
– Знаю.
– Если она такая плохая – выпивка, таблетки, все прочее, – то мальчишку надо срочно передавать службе опеки штата. А вдруг с ним что-то случится, и выяснится, что ты не захотел принять нужные меры…
– Я рискну.
Лора посмотрела в ночь, где по-прежнему шел дождь, и нахмурилась.
– Про вас с ней говорят…
– Эти разговоры беспочвенны.
Тейлор взглянула на него в упор.
– Точно?
– Она – жертва, – твердо сказал Хант. – А еще замужем. Мой интерес дальше профессионального не идет.
– По-моему, ты врешь, – сказала Тейлор.
– Может быть, но только не тебе.
Она побарабанила пальцами по виниловому ремню, на котором висели наручники, оружие и газовый баллончик.
– Это глубоко. Так глубоко, что прямо-таки по-женски. – Это прозвучало почти одобрительно.
– Ты мне поможешь?
– Я твой друг. Только не втяни меня во что-нибудь грязное.
– Она хорошая женщина, а я не смог найти ее ребенка. Вот так.
Они помолчали.
– Джонни Мерримон, – первым заговорил Хант. – Узнаешь его, если увидишь?
– Увижу ребенка – буду знать, что это он.
Хант кивнул.
– За мной должок.
Он повернулся, но Тейлор остановила его.
– Должно быть, она – нечто особенное.
Замявшись на миг, Хант все же ответил – причин лгать он не видел.
– Они оба особенные. И она, и ее сын.
– Не хочу ничего сказать против, но почему?
Хант подумал о парнишке, пытающемся по-своему защитить мать, которую не желал защитить никто другой. Представил, как он покупает продукты в шесть утра, как швыряет камень в окно, и не один раз, а пять, только для того, чтобы отогнать Кена Холлоуэя от своей матери.
– Я видел их в городе еще до того, как это все случилось. Они всегда были вместе, все четверо. В церкви. В парке. На концертах. Чудесная семья. – Он пожал плечами. Оба понимали, что еще многое осталось несказанным. – Не люблю трагедии.
Тейлор невесело рассмеялась.
– Что? – спросил Хант.
– Ты – коп. У нас всё – трагедия.