Последний пир - стр. 3

– Ваше высочество… – произнес подошедший сзади виконт.

– Что вы нашли?

Виконт беспокойно взглянул на меня, и строгий господин понимающе кивнул.

– Помойте мальчику руки, – приказал он слуге в коричневом плаще. – И лицо заодно.

– В доме?

– Нет! Ни в коем случае. Я видел неподалеку ручей, ступайте туда. Вот. – Он протянул ему салфетку.

Вода была свежая и прохладная. Я запил ею насыщенное послевкусие сыра и позволил слуге протереть мои руки и лицо мокрой салфеткой. В воде плескались мелкие рыбешки: я быстро сунул руку в ручей, и одна забилась у меня между пальцев. Она все еще билась, когда я ее проглотил.

Слуга оторопел.

– Хотите, для вас тоже поймаю?

Он мотнул головой и еще раз протер мое лицо, убирая из-под носа засохшие сопли и желтую корку из уголков глаз. Когда мы вернулись, у ворот стояла еще более мрачная тишина. Виконт опустился передо мной на колено – прямо в грязь – и спросил, куда подевались все вещи из дома.

– Их забрали.

– Кто?

– Деревенские.

– Что они сказали? – Он говорил очень серьезно – настолько серьезно, что даже я это понял.

– Мой папа им задолжал.

– Это они запретили тебе входить в дом?

Я кивнул. Мне сказали, что родители спят и их нельзя тревожить. Поскольку отец тоже предупредил, что они с мамой очень устали и будут спать, я не удивился.

А вот то, что деревенские унесли с собой наши скудные пожитки, было странно. На все мои вопросы взрослые обычно отвечали «так надо», поэтому я не стал и спрашивать.

– Где ты спал?

– В конюшне, когда шел дождь. В ясную погоду – во дворе.

Строгий господин стал вспоминать и, видимо, так и не припомнил, когда последний раз шел дождь. Но я-то знал, что прятался от дождя в конюшне всего раза два. Крыша протекала – как все крыши в нашем хозяйстве, – зато с лошадью было веселее.

Прежде чем встать, виконт сказал:

– Это регент. Называй его «ваше высочество».

Он поглядел на старика: тот стоял, положив руку на шею лошади, и молча наблюдал за нами.

– Поклонись.

Я поклонился – как можно почтительней. Регент ответил печальной улыбкой и едва заметно кивнул.

– Итак? – спросил он.

– Все украли крестьяне.

– Имена известны?

Виконт снова наклонился ко мне и повторил вопрос регента, хотя я прекрасно его расслышал. Я стал перечислять всех, кто заходил к нам в дом, и регент приказал слуге в коричневом плаще внимательно слушать. Затем слуга обратился к одному из солдат, и тот уехал, а следом поскакали еще трое.

– Как тебя зовут? – спросил меня угрюмый юноша.

– Филипп… – вмешался регент.

– Надо же знать его имя! – возмутился юноша. – Мало ли кто он такой.

Старик вздохнул.

– Назови свое имя.

– Жан-Мари, – ответил я.

Он подождал, затем снисходительно улыбнулся, и я понял, что ему этого мало. Свое полное имя я знал, а еще весь алфавит и счет до двадцати. Иногда мог и до пятидесяти сосчитать без ошибок.

– Жан-Мари Шарль д’Ому, ваше высочество.

Он посмотрел на виконта, и тот пожал плечами. Я понял, что оба очень мною довольны. Юноша по имени Филипп разозлился пуще прежнего, но в другом расположении духа я его и не видел, потому внимания на это не обратил.

Регент сказал:

– Посадите его в багажную телегу.

– Он поедет с нами? – уточнил виконт.

– До Лиможа. Там должен быть сиротский приют.

Виконт подался вперед и что-то тихо произнес. Регент задумался, затем кивнул.

– Вы правы. Можно определить его в Сен-Люс. Мэру велите продать имение и лошадь, а вырученные деньги направить прямиком в школу. Предупредите их, что лично я заинтересован в ребенке.