«Последний парад наступает»! Наша победа при Цусиме - стр. 23
Желтое море. Вторая Тихоокеанская эскадра. Утро 14 мая
К исходу седьмого часа утра, румба на два позади правого траверза «Князя Суворова», из мглы стал выделяться корпус корабля, идущего одним курсом с эскадрой. Незнакомец этот временами совсем заволакивался мглой или удалялся и затем снова показывался. В один из просветов удалось определить расстояние до него, и тогда уже стало известно, что это крейсер «Идзуми». Броненосцы правой колонны держали одну из башен в готовности открыть огонь, но вражеский корабль не подходил ближе пятидесяти кабельтовых и был так окутан туманом, что нельзя было бы видеть падения своих снарядов, потому огня русские корабли не открывали. Да и план предстоящего боя все командиры кораблей выучили наизусть, и одним из важнейших условий успешности этого плана было дать японцам себя обнаружить. «Идзуми» постоянно посылал в эфир телеграммы, сообщающие адмиралу Того точные координаты, порядок построения, курс и скорость русской эскадры. Рожественский несколько раз флажными сигналами и семафором давал приказ по эскадре не мешать японцу телеграфировать. На русской эскадре на вспомогательном крейсере «Урал» находился исключительно мощный передатчик, с помощью которого можно было наглухо забить эфир мешаниной точек и тире, тем самым прервав японскую передачу. Но до поры до времени этого делать не стоило, потому что у адмирала были планы, как заманить часть неприятельского флота в ловушку.
В 8.00 на всех кораблях русской эскадры были подняты стеньговые флаги по случаю дня Священного Коронования Их Величеств. Особых торжеств затевать не стали, так как популярность конкретно этого царя среди матросов эскадры была невысока.
Также примерно в восемь часов утра госпитальное судно «Кострома» сообщило, что видело прошедшие сзади четыре японских крейсера. Напряжение среди офицеров штаба эскадры постепенно нарастало. Рожественский в отличие от своих подчиненных точно знал, что обнаруженные «Костромой» четыре крейсера были кораблями третьего боевого отряда японского флота, ведомого вице-адмиралом Дэва: «Касаги», «Читосе», «Отова» и «Нийтака». Моряки Первой Тихоокеанской эскадры называли их «собачками» адмирала Того. Это были отличные бронепалубные крейсера, способные поддерживать высокую скорость на протяжении длительного времени и имевшие очень солидное вооружение. Самым важным было то, что они имели существенное преимущество в скорости, благодаря чему могли спокойно оторваться от более медлительных русских. Навязать бой этим кораблям, укомплектованным достаточно опытными и сплаванными экипажами, было чрезвычайно сложно, и Часовских это учел при разработке плана сражения. Поэтому сообщение о появлении японских крейсеров за кормой русской эскадры было им проигнорировано.
В 9.00 командующий эскадрой передал распоряжение, обязывающее все корабли удвоить бдительность и объявить высшую степень боеготовности для экипажа. По мыслям адмирала Рожественского, вот-вот должна была начаться активная фаза плана, и сейчас от экипажей его кораблей требовалась повышенная внимательность. Примерно в это же время паровой катер с «Князя Суворова» забрал с миноносца «Бедовый» его командира, капитана второго ранга Баранова, и по первому отряду истребителей было передано сообщение, что на время отсутствия последнего в роли флагмана будет выступать миноносец «Быстрый» во главе с современником Часовских Оттоном Оттоновичем Рихтером. На мостик «Бедового» встал бывший капитан «Жемчуга» Павел Павлович Левицкий.