Последний крик лета - стр. 63
Воцарилась мертвая тишина. Люди глядели на меня в упор, как на дуру, и моргали. У одного был нервный тик, у каждого второго косоглазие, а у каждого третьего глаза на выкате. Но все они продолжали смотреть на меня неоднозначным взглядом. Показалось, что Борислав побледнел, а у Старейшины был такой вид, будто неровен час он помрет от сердечного приступа.
Я уже пожалела, что решила им подыграть. У всех был такой вид, словно они поняли, что я несу какую-то околесицу, и пытаюсь запудрить им мозги. По крайней мере, так думали те, у кого не было слабоумия.
Как вдруг мальчик лет восемнадцати, стоявший возле Татьяны, вдруг захрипел и схватился за горло. Его глаза закатились, а кожа синела на глазах. Он начал падать, но я вовремя подбежала и ухватила за его руку. Мне прекрасно были знакомы эти симптомы. У фельдшеров каждую смену как минимум один вызов с эпилепсией. Поэтому, ни секунды не раздумывая, тут же бросилась на помощь.
Я села на землю, подогнув ноги, и положила его голову на колени, а тело повернула на бок. Конвульсии начались почти сразу. Изо рта вывалилась пена с прожилками крови – он прикусил язык. Кожа начала синеть еще больше из-за асфиксии, а в особенности – губы. В области паха постепенно разрослось мокрое пятно – мальчик обмочился во время приступа. Непроизвольное мочеиспускание – одно из побочных эффектов.
– Богдан! Богдан! – кричала Татьяна в панике, боясь прикоснуться к сыну.
– Снова лукавый! Снова лукавый! – рассерженно повторял Борислав, вероятно, то был его сын. – Богдан, вставай! Вставай, кому говорю?! Ты должен побороть его…
Я схватила Татьяну за подол и силой заставила наклониться.
– Если хотите, чтобы я его спасла, принесите мой серый рюкзак! – прошипела я сквозь зубы, пока люди вокруг продолжали охать и ахать.
– Да что же это такое?! – кричал Борислав, схватившись за волосы. – Каждый раз это случается на капище! Каждый раз, о Боги!
Татьяна тут же рванула в избу. Макс подошел ко мне и недоуменно развел руками.
– Будем считать, что я подыграла общине, а боги подыграли мне, – тихо ответила на его растерянный взгляд. – У него приступ эпилепсии. Скоро пройдет, но для них я спасу его.
Мальчик все еще хрипел, его дыхание останавливалось с определенной периодичностью. Обычно приступ не длится больше пяти или десяти минут. Рядом не было часов, но я пыталась мысленно засечь время. Конвульсии у него все еще не прекращались, его тело было напряжено как струна. Я медленно поглаживала его по волосам, пока вокруг суетились люди.
– Из-за чего это? – растерянно спросил Макс и сел рядом со мной на корточки.
– Посмотри на них… Уверена, он здесь не единственный эпилептик, – тихо ответила я, поглаживая Богдана по голове. Его слюна с кровавыми прожилками уже насквозь промочила мои джинсы. – Это тяжелая неврологическая патология. Я не невролог, поэтому…
– Тогда скажи кто ты, – заинтересованно сказал Янковский, глядя мне в глаза.
С минуту мы в упор глядели друг на друга. Я молчала и растерянно рассматривала его невозмутимое лицо. Но по глазам его видела, что он уже догадался и ждет, пока я озвучу это самостоятельно.
– Вот! Вот, я принесла! – запыхавшись, крикнула Татьяна, едва не споткнувшись. Она молниеносно дала мне рюкзак, и я вскоре принялась копошиться в нем.
– Татьяна, что ты делаешь?! – прогремел Борислав.