Последний из Первых Миров. Эпоха Тишины. Том 2 - стр. 42
Вспышка окто Серпиона произошла совсем рядом, как раз за спиной Френтоса, у границы бури, что он создал, и что все время медленно сужалась к центру. Френтос повернулся к нему лицом, и оба они, наклонив голову и глядя в глаза друг другу уверенным взглядом, стояли на своих местах абсолютно молча. В глазах Френтоса горело Синее Пламя, и видели те глаза перед собой не больше, чем труса, рухнувшего в бездну отчаяния под грузом собственных ошибок. В глазах Серпиона горел последний свет решимости, что разгорелся в нем снова теперь, после последних слов противника, освещая им его последнюю волю по крайней мере для последней атаки. Атаки из последних сил.
«Нет…» – тяжело дыша после затяжного боя, думал про себя Серпион, медленно ступая вперед, с каждым шагом сужая за собой к центру арены ветряную бурю, держа копье за самое навершие древка, острие держа в буре, движениями ветра и воды в ней разгоняя в нем страшный статический заряд. – «Кому-то вроде тебя…нельзя становиться оружием его воли.»
Скорость движений Бога Природы постепенно повышалась, и вместе с тем росло напряжение и дрожь в руках Френтоса. Они оба истратили много внутренней силы, и их тела уже изрядно ослабли от этого. Но то была лишь внутренняя сила, и двигала ими уже совсем не она, а куда более мощная сила духа.
«Всегда есть другой выход.» – телепатией будто с небес сотрясал его голову глухой голос старого друга, все время того боя пытавшегося отговорить Серпиона от совершения былых ошибок, в которых он сам никогда не видел зла, и всех которых в судьбе друга пусть не знал, все же понимая их как никто другой.
Именно этот друг помог Серпиону найти в себе решимость для исполнения своего плана в Дафаре, но и он же все время его пребывания в городе наставлял его на иной путь, к словам о котором отчаянный Бог Природы оставался глух, и игнорировал тот доброжелательный голос до сих пор, как бы тот не пытался его отговаривать. Он знал, что никто со стороны не имеет права вмешиваться в дела Бездны, и потому до сих пор лишь бессильно наблюдал за другом со стороны. Он ничем не мог ему помочь, и никак не мог его спасти.
Свет решимости в глазах Серпиона нарастал еще быстрее, и вместе с ним окружающая буря, дождь, и даже гром усиливались, своей чудовищной силой окто одного из сильнейших людей даже среди Богов расшатывая под его врагом землю, заставляя сильнее биться в тревоге его сердце. Френтос чувствовал, что вот-вот с ним произойдет что-то страшное, и его окто может не справиться сразу со всей готовой вырваться в один удар силой бури Серпиона. Он был мокр, обездвижен, и от того был слишком уязвим к подобной молнии, не созданной окто, самостоятельно собираемой его копьем от трения воздуха. Никогда прежде он не видел ничего подобного, и даже то, что он встречал в своих странствиях год назад, никак не могло сравниться с этим. Он просто не знал, как от этого защищаться.
«В этот раз все будет иначе.»
Копье Серпиона, испаряя уже стеной бьющий вокруг него на песок с неба дождь, наконец покинуло бурю, заряжаясь чудовищной энергией его краснеющих будто от гнева самого Бога, ярких звонких искр, раскаляя и сам наконечник уже побелевшего от накала копья. Выше, позади него, над кольцом из поднимающегося все выше от песка ветра, продолжая рассматривать подготовленное собой и для себя же представление, поднималось кольцо из вьющегося клубами, смеющегося Черного Пламени.