Последний из Первых Миров. Эпоха Тишины. Том 2 - стр. 32

– Добро пожаловать на представление, участник номер один. – учтиво, но особенно неприятно улыбаясь, поклонился Френтосу якобы вежливый гардеробщик.

– Куда мне идти? – не меняя серьезного лица, напрямую спросил Френтос.

– Вот ключи от верхнего яруса. Это самое высокое ложе, и предназначено оно только для самых важных зрителей.

Френтос, так же быстро и резко двигая ногами, подошел к стойке, и одним секундным движением руки со звоном схватил со стола, куда секунду назад гардеробщик протянул руку, небольшую связку ключей, тут же разглядев на ее бирке надпись «для персонала», довольно неприятной мыслью отозвавшуюся в его голове. О чем он подумал, думаю, можно не говорить – его способности Синего Пламени, как и его связь с Черным Пламенем, уже давно давали о себе знать, и Френтос продолжал всеми силами эту связь отрицать. Тем более учитывая, что эти самые силы совсем недавно, буквально, проломили его другу Джерому голову.

– Бинокль? – с шуткой, но таким же серьезным лицом, спросил Френтос.

– Он вам не пригодится. – однозначно проговорил гардеробщик, так же учтиво и, якобы, дружелюбно, улыбаясь.

Пару секунд Френтос вглядывался в глаза этого человека, и буквально холодом по всему телу чувствовал теперь, насколько безжизненны они были. Вернее сказать – в них еще оставалась жизнь, но была она совершенно темной и холодной, будто стоял перед Френтосом вовсе не человек, а самая настоящая нежить, о которой он некогда слышал истории товарищей из незаконных краалий. Они также все поголовно подчинялись любой воле своего «хозяина», и так же имитировали жизнь. Пускай и никогда не выглядели настолько живыми внешне, и вовсе с хрустом дергались при движениях так, будто под контроль их некроманта попадали одни лишь кости. Гардеробщик для подобного двигался слишком плавно, и его поведение напоминало, скорее, переселение души в чужое тело, о которых Френтос не только слышал, но и однажды, в той же истории с Джеромом год назад, случайно поучавствовал.

Резко повернувшись в сторону левой лестницы, вместе с правой таковой обходящей центральную тканную стену позади гардероба кругом, Френтос внимательнее изучил бирку на ключах, надпись на обратной стороне которой указывала, что «все двери открыты», хотя все ключи в той связке были разными, и наверняка должны были открывать разные двери. Пройдя по деревянным лестницам с первого этажа на второй, а со второго на третий, Френтос заметил, что все помещения вокруг него и вправду больше похожи не на цирк, а на театр, как тот в столице Ирмии, где когда-то в детстве он бывал с матерью и Сокконом. Тогда он немного опоздал на представление, хотя его отсутствие в течение почти целого часа в буфете никто в зале и не заметил, и только в антракт, пока тот беседовал с буфетчиком о вещах не столь умных, Соккон вдруг выскочил у него из-за спины, решив купить себе воды, сдав Френтоса матери со словами «Мам! Здесь продается новый Френтос! А я говорил, что вы его в магазине купили.»

«Самый верхний ярус. Неспроста, конечно.» – думал про себя он теперь, поднимаясь наверх по уже последней лестнице почти к самой натяжной крыше. По пути он не видел ни буфетов, ни мест ожидания, только абсолютную пустоту, из которой будто нарочно убрали все лишнее, что теперь этому цирку просто не пригодится. Полукруглый коридор, который и представлял из себя самый верхний ярус цирка, имел слева всего одну дверь, ведущую, судя по крикам толпы с трибун, к самой высокой ложе прямо над ареной. Проходя по деревянному полу, обитому кожей для роскоши и стиля, к той двери, он уже поднял в руке связку ключей, но, от их же звона, вспомнил, что «все двери открыты», и в этих ключах, скорее всего, толку ему с самого начала нет, а гардеробщик дал их ему лишь для того, чтобы тот прочитал оставленную на их бирке надпись. Он стоял уже около двери. Крики толпы за ней не зря, даже при немалом расстоянии между верхним ложем и трибунами, доходили до Френтоса так четко. Дверь была с самого начала наполовину открыта. Стараясь уже ничему не удивляться, и без того сам все поняв раньше, он без раздумий бросил ключи на пол, на мгновение перебив окружающий шум спереди глухим звоном удара металла о мягкий пол. Так же решительно подойдя к двери, толкнув ее плечом, он прошел внутрь, сразу еще больше ослепленный ударившим в глаза из зала светом факелов. В остальном здании не было собственного света, и весь он светил через ткань стен именно с арены, что было также неудивительно, хоть и немного удивило Френтоса. Похоже, что темнота вовсе не была любовью Черного Пламени и поглощенных им жителей. Они просто забрали его из города с собой на представление, чтобы сделать его еще более ярким.