Последний ход за белой королевой - стр. 70

Я тоже так думал. Вчера, пересекая границу, я мог предъявить свой дипломатический паспорт, и у меня была бы отметка о въезде в Швейцарию, но обошлись без этого. Может быть, даже к лучшему. Свиссы могли бы сообщить французам, что хорошо известный им субъект покинул Францию в сопровождении дамы на машине с номером, зарегистрированным в Онфлере. И это на следующий день после загадочного убийства там человека, которого они давно подозревают в сотрудничестве с русскими.

– У вас в общегражданском паспорте нет штампа о въезде в Швейцарию, но, если вы въезжаете на машине, штамп в паспорт они ставят не всегда.

Это я знал.

Потом я поднялся на этаж выше и написал короткую телеграмму:

Я уже собирался выйти из представительства, как Карпов догнал меня:

– Простите, не вы сегодня были в банке «Люмме и Корпкс»?

А вот это уже непонятно.

– Звонят из банка. Они ищут человека в сером костюме, который был у них сегодня. Имени они не знают, но им показалось, что это русский.

– Что они хотят?

– Произошла какая-то ошибка, и они просят, чтобы этот человек зашел к ним на десять минут.

– Да, это я.

– Что им сказать? Вы предпочтете…

– Скажите, что я зайду к ним через час.

Скрывать посещение банка не имело смысла, ничего противозаконного я не совершал. Кроме того, если они вычислили меня в представительстве, найдут и в аэропорту.

Через десять минут я снова входил в здание банка. Клерк узнал меня.

– Извините за беспокойство. Не могли бы вы пройти на второй этаж? Вас примет господин Моска.

Моска. Тот самый, о котором говорил мне в сауне Вербин. Недооценил я банк «Люмме и Корпкс». Недооценил и своего начальника, пославшего меня в баню к Вербину.

Моска оказался худым высоким субъектом с широким ртом. Увидев меня, он рассыпался в извинениях.

– Простите нас за беспокойство. Небольшое недоразумение. В ближайшие дни предстоит ремонт помещений банка, и сейфы будут на некоторое время перемещены в наш офис в Базеле. Это ненадолго. Всего на одну-две недели. Поэтому нужно переложить содержимое вашего кейса в другой, специально предназначенный для перевозки. Разумеется, если вам понадобится ваш кейс во время ремонта, мы вам его доставим сюда, но через пять часов после запроса.

Он продолжал излучать улыбку:

– Очень хорошо, что мы вас нашли. Господин Руссо сказал мне, что вы русский, и я позвонил в представительство. Я правильно сделал?

– Да. Спасибо.

Потом он посерьезнел:

– Конечно, господин Руссо узнал вас… но… Для того, чтобы открыть ваш сейф, мне нужно, чтобы вы сказали номер.

– Нет ничего проще.

Я протянул бумажку с номером.

Худой субъект снова засиял.

– Вот и прекрасно.

Мы с ним спустились в отделение для хранения ценных предметов.

Он достал мой кейс, потом принес другой, по виду не очень отличающийся от моего, только длиннее. Открыл мой кейс. Я вынул оттуда статуэтку.

– Не правда ли, красивая? – спросил я.

– О да, – Моска вежливо улыбнулся.

Теперь надо проверить, не подсунули ли они чего лишнего внутрь. Я отвинтил голову Гоголю: там по-прежнему лежали бумаги. Я их вынул, сделал вид, что просматриваю, потом снова положил внутрь статуэтки.

Тем временем Моска открыл другой сейф, и я положил туда статуэтку. Моска закрыл сейф.

– Я вас провожу.

У выхода Моска поклонился. Поклонился и клерк, с которым я беседовал раньше. Я понял, что это и есть тот самый господин Руссо, о котором упоминал Моска.