Последний ход за белой королевой - стр. 56
– Правда, я похожа на Барби?
Она действительно была похожа на Барби: худая, с длинными белыми волосами.
– Больно уж ты худа! – я вспомнил, как она в прошлый раз с аппетитом ела сандвич. – Есть хочешь?
Лида испугалась:
– Что ты! Я никогда не ем в это время. Это вредно. Можно потолстеть.
– Тебе это вряд ли угрожает.
– Могу потерять гибкость.
Лида снова собрала все записки, снова сожгла, потом вырвала новый листок и написала большими буквами:
«Всё».
Я понял, что деловая часть встречи подходит к концу. Она расстегнула мне рубашку и изогнулась, откинув голову и плечи.
– Ты похожа на вопросительный знак.
– Жалко, ты не похож на восклицательный. Ты в прошлый раз сказал, что я в сортир с револьвером хожу. Не боишься меня?
– А ты злопамятная!
Дальнейшее произошло очень быстро. Прямо перед моим лицом оказался огромный пистолет.
Лида взвела курок. А я замер: голый, с распростертыми руками.
– Постарайся не двигаться, – она ткнула пистолет дулом мне под нос. – Теперь ты будешь делать то, что я тебе прикажу.
– И что ты прикажешь?
«Возьмет и в таком виде поведет по коридору, – думал я. – И сама такая же сзади с пистолетом. Вот будет дело! Хотя… только бы палить не начала».
– Сейчас я буду учить тебя правилам хорошего поведения. Ложись.
Я лег на бок.
– На спину.
Я лег на спину.
Не садистка ли она, случаем? Зачем она мне про эту царицу рассказывала?
– А теперь назови имя человека, о котором ты спрашивал. И назови громко.
Ну, это – шутка для маленьких.
– Лида. Меня интересуешь только ты.
– Верно. Ты не глупый. Не скажешь. Пока не скажешь.
Она левой рукой взяла с тумбочки спички, повертела ими около моего носа.
– Не боишься?
– Нет.
– Почему?
– Потому что знаю, что ты умная и глупостей делать не будешь.
– Точно.
Она положила спички на тумбочку и принялась рассматривать меня с головы до ног.
– Сколько тебе лет?
– Много.
– А ты не толстый.
Она провела дулом по груди, животу, ниже…
– Тебе не надо есть по вечерам.
– Не надо.
– Ты занимаешься гимнастикой?
– Иногда.
– Надо чаще.
– Нет времени.
– А Достоевского ты любишь?
– Люблю.
– А я тебе нравлюсь?
– Да.
– Тогда скажи: «Дорогая и любимая Барби»…
Ну, это уже легче.
– Дорогая и любимая Барби…
– «Я не сразу тебя оценил, в чем и раскаиваюсь».
«Что правда, то правда», – подумал я и повторил:
– Я не сразу тебя оценил, в чем и раскаиваюсь…
Лишь бы убрала пушку.
Лида села рядом:
– Подними правую руку.
Я поднял.
– Теперь левую.
Я поднял левую.
Она снова провела дулом по груди, животу и ниже.
– На, – она протянула мне пистолет. – Если что случится, ты с ним лучше управишься, чем я. И опусти руки.
Я опустил руки, осторожно взял пистолет.
– Если появится Плеко, стреляй не раздумывая, чтоб не опередил.
– А он может появиться?
– Я удивлюсь, если не появится. Ты хорошо стреляешь?
– Да.
В последний раз я стрелял из пистолета лет десять назад на курсах переподготовки.
Тем временем Лида снова принялась кокетничать:
– Ты не хочешь обнять свою Барби.
– Хороша Барби! Со спичками для пыток.
– Какая есть.
– А гранаты у тебя, случаем, нет?
– Не взяла.
Нешуточное это дело, любовь с террористками.
36. Погоня
Когда я проснулся, Лиды уже не было. Часы показывали без десяти десять. Я поспешил вниз.
После завтрака я поднялся в номер и позвонил Типографу. Никто не ответил.
Я снова спустился и зашагал вдоль пляжа. Гулял долго, почти полтора часа. Пообедал в ресторанчике на набережной, потом вернулся в номер и снова позвонил Типографу. Снова никто не снял трубку. Это мне не понравилось.