Последний чекист - стр. 40
Сазонов отписывался и отбивался, как мог. А тут, после окончания техникума и сама Татьяна приехала в Курган, да не одна, а с матерью – так сказать, на смотрины…
Словом, обложили его плотно и со всех сторон. Он подумал: а что, может быть, и правда жениться пора… И уже в летнем отпуске Сазонов женился, зарегистрировав брак с Татьяной в сельском совете родного села Пертово.
Фотографии на свадьбе не удались, так как брат Василий, который вызвался быть свадебным фотографом, напортачил что-то с проявителем и закрепителем. Но на единственном, более или менее получившемся снимке у жениха и у невесты вид вышел совсем неромантическим, а строгим и собранным, как перед сдачей экзамена по марксистко-ленинской философии.
Надо сказать, что офицерская жена из Татьяны получилась хорошая. Вместе с Сазоновым она «служила», меняла отдаленные гарнизоны и не самое комфортное служебное жилье, стойко переносила все тяготы и лишения воинской службы, хотя присяги вроде бы и не давала. Родила сначала дочь Леночку, потом сына Дениску… Была и осталась по сей день хорошей матерью их детям и преданной женой ему… Разве только вот романтизма в их отношениях особого никогда не было…
Хотя Сазонов вдруг вспомнил, как светилось Танино лицо изнутри, когда забирал он ее с Леночкой из Алма-Атинского роддома… И еще однажды озарял его неземной свет, когда шесть часов они тряслись по высокогорному пустынному плато в рейсовом пазике, идущем в Уч-Арал, куда Сазонова только что перевели оперуполномоченным в особый отдел.
Пазик был забит вахтовиками. Они пили водку, горланили русские и казахские песни. А Татьяна с Леночкой на руках сидела смиренно, как Рафаэлева Мадонна, и лицо ее изнутри озарялось тихим ровным сиянием, каким освещены иконы в сельском храме. Не будь в ту пору Сазонов коммунистом и атеистом, уверовал бы в метафизику, глядя, как этот свет, излучаемый лицом жены, отражается на лице спящей дочери и, казалось, заполняет собой весь автобус, сводя на нет и тряскую дорогу, и крики пьяных вахтовиков, делая осмысленным и значимым и нелегкую службу Сазонова, и все человеческое бытие…
Воспоминание об этом вернуло Сазонову доброе настроение, всеми предыдущими событиями и разговорами этого дня, казалось бы, напрочь вытесненное из души. Не случайно он помянул метафизику – в очередной раз убедился: «Она существует! Вот ведь, подумаешь о хорошем, и оно – тут как тут».
Едва Сазонов вошел в кабинет, как по внутренней связи позвонил знакомый кадровик и сообщил добрую весть, что его дочь Леночка прошла проверку и допущена к сдаче экзаменов в Академию.
О своем решении поступать в высшее учебное заведение Конторы дочь сообщила Сазонову еще год назад. Проверка ее как кандидата длилась все это время – и вот ведь, именно сегодня завершилась благополучно.
Сазонов обменялся взглядом с бронзовым Феликсом, зорко взирающим на него из-за раскидистых листьев кабинетного цветка, и удовлетворенно прищелкнул языком: «Может быть, хоть дочь получит настоящее чекистское образование, какого не довелось получить ни мне, ни дяде Макару Григорьевичу».
После окончания курсов «Смерш» Макар Григорьевич Кленов попал служить в региональную структуру НКВД. Сазонов удивился, почему не в органы военной контрразведки?