Последний чекист - стр. 27
Выждав полчаса, Сазонов вернулся в кабинет. Газ уже выветрился.
Сазонов закрыл окно. Оделся и поехал домой, продолжая прокручивать в голове тот же вопрос: кто все-таки заставил его умыться слезами и соплями?
Дома на кухне, когда домашние уснули, он разобрал вальтер и нашел-таки причину. Виноватым оказались вовсе не люди, а конструкция самого пистолета и его очень тесной кобуры.
У затворной рамы оказалась слишком слабая пружина, а предохранитель и вовсе снимался от одного прикосновения к нему.
«Выходит, я сам передернул затвор, когда прятал вальтер под мышку!» – с облегчением подумал Сазонов, но выговор себе все же сделал: быть внимательней и заповедь «Бди!», сколько бы ни прослужил, не забывать!
В детстве Сазонов играл с соседскими мальчишками в «стукалочку». Незатейливая забава состояла в том, чтобы к длинной леске привязать металлическую гаечку, затем это нехитрое приспособление незаметно прикрепить к ветке дерева под окном у бабы Мани, гонявшей их крапивой при набегах на ее сад, а вечером спрятаться в отдалении и, то натягивая, то отпуская леску, стучать в окно и хихикать, когда баба Маня выглянет и, никого не обнаружив, огласит округу возмущенным криком: «Кто тут? Кто озорничает?» – и захлопнет окошко. А они снова постучат, и все повторится опять: распахнется окно, выглянет баба Маня, закричит… И так до тех пор, пока старушка не обнаружит «стукалочку» и не пойдет по леске прямо к их укрытию, которое надо успеть, ломая кусты, с диким гоготом быстренько покинуть и скрыться в темноте, пока не узнан, не пойман и не отдан отцу на «расправу».
Но игра – игрой, как ты ее не назови, а то, что доносить и наушничать, жаловаться и ябедничать на товарищей (да и не на товарищей тоже) – дело последнее, это Сазонов запомнил с детства. Когда он учился во втором классе, одна учительница, всегда такая ласковая и улыбающаяся, застукала его с пацанами-одноклассниками за школой, пытающимися раскурить сигарету «Памир». Она прошла мимо и даже замечание им не сделала, но тут же доложила обо всех курящих директрисе. А у той был такой нрав, что школяры давали кругаля, если видели, что она идет навстречу по дорожке, только бы с ней лицом к лицу не столкнуться. Директриса, конечно, сразу вызвала их в кабинет, стала выпытывать, откуда сигареты, откуда спички… Один из товарищей Сазонова признался, что сигарета была одна, и ту они подобрали у местной туберкулезной больницы, а спички Миша Сазонов принес из дома.
Что тут началось…
– Да вы с ума сошли: подбирать что-то возле туберкулезной больницы, да еще – в рот к себе тащить! – ужаснулась директриса. – Как вы туда попали? А ты, Сазонов, – сын уважаемого человека, заведующего колхозным складом, разве не знаешь, что спички брать из дому нельзя? От спичек пожар случается! Огонь может все уничтожить! А табак уничтожает ваши легкие, выжигает их, как самый настоящий пожар…
Но как директриса ни разорялась, как мозги им ни промывала, а родителям ничего не сообщила, чем заслужила себе немалое уважение в их мальчишеском кружке. Ведь расскажи она о происшествии отцу Сазонова и другим отцам, те в сердцах могли кого ремнем, а кого и дранкой поперек спины отходить…
А вот наябедничавшую на них миленькую с виду учительницу они с той поры невзлюбили… Нечего было стучать!