Последний август - стр. 8
Помолчали.
– Осип, ты ведь еврей, правда?
– Да.
– А твой сын с крестом. И жена тоже с крестом. Как же так?
– Так. Все это сложно объяснить.
Осип взглянул на Тоню, она уже закрыла книгу, собираясь встать. Почему-то сейчас жена показалась ему не столь привлекательной, как обычно. Слишком худой. И подбородок какой-то скошенный. Как на беду, она поправила на груди серебряный крестик, и этот безобидный жест отозвался в его душе еще большим раздражением.
Крестик на груди сына вызывал у Осипа смешанные чувства. Он уступил Тоне, согласившись, чтоб сына окрестили, потому что Арсюшу, по ее словам, она вымолила у Христа после мучительных лет бесплодия. Он помнил ее отчаянье, походы к врачам, нужные и ненужные операции, как быстро таяли собранные деньги, а с ними и ее надежда стать матерью. И как по мере угасания надежды Тоня все больше уходила в религию, к лампадам у икон. Осип был молчаливым свидетелем отдаления жены. Он почти не противился, видя, как их квартира постепенно превращается в «келью», где на стенах остается все меньше репродукций картин и фотографий, зато появляется все больше икон. Строгость и твердость Тониного характера проявлялись в неукоснительном соблюдении церковных правил. Бог весть, в каких грехах она признавалась и истово каялась толстому священнику, подолгу ей что-то шептавшему на ухо у алтаря, прикрыв ее голову епитрахилью, а Тоня плакала. Мог ли Осип после всех ее постов, обетов и слез запретить крестить Арсения?…
– Хочешь, надену тебе тфилин? – предложил Джеффри. – Знаешь, что это за обряд?
– Да.
– По-моему, еще не поздно, – Джефф посмотрел на часы, затем достал из кармана мобильник, набрал номер. – Да, ребе, это я. Хочу надеть тфилин одному очень хорошему еврею, – он подмигнул Осипу. Закончив разговор, спрятал телефон обратно в карман. – Тебе повезло, еще есть время. «Не бойся, ибо Я с тобою. Не отступай, ибо Я – Всесильный Бог твой. Я твоя опора!» – прочитал он по памяти слова молитвы на английском, и Осипу показалось, что последнюю фразу Джеффри даже пропел, на манер Боба Дилана.
Откинувшись в кресле, Осип взглянул на небо, где в просвете между кронами деревьев показался прозрачный месяц. Смутные видения прошлого мелькнули перед глазами, воспоминания о том времени, когда он еще в Петербурге пытался войти в иудаизм, но так и не смог…
– Нет, лучше не сегодня. Как-нибудь в другой раз.
Глава 4
Не все на первый взгляд поддается логическому объяснению. Впрочем, стоит попытаться понять, зачем Осипу понадобилась эта неинтересная и, по сути, бесперспективная работа в Оперативном центре охраны гостиницы «Мандарин».
Сама работа – низкооплачиваемая, Тоня как менеджер в ателье даже в такие неблагополучные времена получала раза в три больше. Конечно, любой доход впрок. Но стоило ли губить время, часами просиживая перед экранами в зале Оперативного центра охраны? Тупо глядеть, как по коридорам двигаются безликие постояльцы, как они входят в спа-салоны, гостиничные бары и рестораны, как по тыльным коридорам горничные толкают к грузовым лифтам контейнеры с грудами грязного белья, а у входа швейцары в красных камзолах и фуражках услужливо открывают двери возбужденным нью-йоркской атмосферой туристам. Скрытые камеры в здании наведены на все лестничные клетки, пожарные выходы, разгрузочные площадки, гаражи, отсеки вентиляционного и электрического снабжения. Нет, тратить свое драгоценное время, чтобы пялиться в экраны, рассматривая все это, определенно не стоит.