Последний американец - стр. 53
Возникает, правда, вопрос: а почему он не стал таким раньше? То есть сильным, ловким, мускулистым, находчивым…
Тут все просто – он ленился. Так же, как и другие сынки богатых и успешных родителей. У него было все, чего бы он ни пожелал. Кроме одного – самоуважения. Ведь все, что ему давалось, по-настоящему ему не принадлежало или, если и принадлежало, было не им заработано. Ему, по большому счету, гордиться было нечем. И вот тут, на федеральной службе, Джонни предоставлялась возможность стать этаким суперменом. Не совсем самостоятельно.
Чтобы стать таковым самостоятельно, нужна воля, которой не было. Для таких, как Джонни, нужен протез воли. Например, в виде армейского сержанта, который будет его гонять как сидорову козу до тех пор, пока он не станет тем, кем быть обязан. В армии. И кем хотел бы быть «на гражданке», после того как уйдет из армии, из ее железных рукавиц. Поэтому, когда Карл закончил свою сбивчивую речь о том, зачем он сюда пришел и на что собирается тут претендовать, Джонни твердо сказал, что он тоже идет на федеральную службу.
Сержант оскалился, предвкушая очередное развлечение, и обрушил на двух пока что потенциальных новобранцев пространную лекцию о том, что их ждет. Про то, как мамочки получат извещение об их смерти, если им не повезет… «а таких, кому не повезло – много», а если повезет, то… могут вернуться вот таким обрубком, как он сам. С сильным недочетом по части конечностей.
Довел бедных парней до конкретной дрожи в коленках. Но, к чести Карла, он все-таки не настолько был напуган этим рассказом, чтобы отказаться у самого порога. А прошедший через вестибюль по каким-то своим делам полицейский резко прибавил решимости и отваги Джонни.
Так что оба, серьезно мандражируя и заикаясь, отправились на медкомиссию.
Вот только зря они не обернулись. Там, почти у дверей, стоял и тихо веселился только что зашедший вслед за Кармен Диего.
Хорошо разогретый «беседой» с предыдущими остолопами, сержант среагировал на вновь подошедшего предсказуемо.
– Дай угадаю… – прищурился он. – Ты тоже вздумал сбежать от маменьки с папенькой и поступить на федеральную службу.
– Да, сэр! – браво гаркнул Джонни, тщательно сохраняя на лице весело-придурковатую улыбку. Сержант, славно позабавившийся с предыдущими двумя, открыл было рот, чтобы продолжить и с этим «латиносом», но Диего внезапно изящным жестом руки его остановил.
– Оставьте сэр, свое великолепное красноречие на таких кретинов, как те двое. Я знаю куда пришел.
– Даже так! – осклабился сержант. – И куда ты, сынок, собрался, весь такой изящный и прыткий?!
– О, сэр! Моя тупость как раз соответствует звездному десанту. Я знаю, мой ай-кью[10] достаточно низок, чтобы попасть именно туда! – Диего проиллюстрировал последние слова ослепительной улыбкой.
– Ты в этом уверен, сынок? – затрясся в беззвучном смехе сержант.
– Абсолютно! – сияя улыбкой, подтвердил Диего. – И комиссия, будьте уверены сэр, то же самое скажет!
– Ты случаем не дурак?! – тихо спросил слегка ошалевший от такого напора сержант.
– Так точно, сэр! Дурак! – не менее браво подтвердил Диего. – Ведь только такой дурак, как я, мог решить идти в строевые части.
Сержант уже не знал, то ли смеяться над этого балбесом, как конь, или… Впрочем, за его спиной находилась медкомиссия. И там чокнутых отсеивают «на раз».