Последние часы. Книга III. Терновая цепь - стр. 29

Мэтью заказал две чашки кофе и проигнорировал неодобрительный взгляд официанта. Корделия подозревала, что основную выручку кабаре делают на продаже спиртного, но ей было безразлично, что о них подумают; она испытывала гордость за Мэтью, который успешно преодолевал искушение.

Тот откинулся на спинку стула.

– Итак, – начал он. – В прошлом году мы с Анной сидели в Abbaye de Thélème[12], это такой кафешантан, так сказать, на монастырскую тему, где девицы, танцующие канкан, одеты монахинями. Предполагаю, что это сильно шокирует простых – представь, что я открыл кабаре, в котором Железные Сестры и Безмолвные Братья выступают на сцене в чем мать родила.

Корделия рассмеялась и заметила сердитые взгляды фэйри, которые оккупировали столик с чашей. Мэтью продолжил свою занимательную историю, сопровождая рассказ жестами; по его словам, некий принц фэйри, которого преследовали наемные убийцы-демоны, спрятался под их с Анной столиком.

– Мы быстро вооружились, – рассказывал он. – При входе нам пришлось сдать клинки и прочее – таковы правила заведения, – так что пришлось импровизировать. Анна прикончила демона хлебным ножом. Я проломил второму череп вяленым окороком. Потом она, словно дискобол, швырнула во врага круг сыра. Еще один злодей выбыл из строя после того, как ему выплеснули в морду чашку дымящегося эспрессо.

Корделия скрестила руки на груди.

– Позволь, я угадаю, что было дальше. Принц фэйри привел Нижний Мир Франции в ярость, заказав хорошо прожаренный бифштекс.

Мэтью сделал вид, что не слышит.

– Одного из демонов покусали маленькие визгливые собачки, которых владелец каким-то необъяснимым образом сумел протащить в кабаре…

– Ты все выдумал.

Мэтью расхохотался.

– Как и во всех самых интересных историях, кое-что из этого – правда.

– Das ist Blödsinn[13], – буркнул ламповый фэйри. – Мне кажется, все это чушь от начала до конца.

Мэтью взял светильник и переставил его на соседний столик. Когда он вернулся, официант уже принес им кофе в маленьких оловянных чашечках. Мэтью наклонился к Корделии и негромко произнес:

– У тебя с собой нет стила? Или какого-нибудь оружия?

Корделия напряглась.

– Что происходит?

– Ничего, – пробормотал Мэтью, вертя чашечку. – Я вдруг подумал, что рассказал тебе историю об импровизированном оружии, в то время как ты…

– В то время как я могу взять в руки оружие – настоящее или импровизированное, – только если буду сражаться по ее приказу. – Корделия попыталась говорить беспечно, но тщетно; она не хотела произносить вслух имя Лилит, не хотела уступать ей, давать демонессе повод торжествовать при виде ее бессильного гнева. – Но я действительно скучаю по Кортане. Наверное, ты считаешь, что это странно и глупо – скучать по мечу?

– Нет, если у меча в некотором роде есть душа, индивидуальность – которая, разумеется, есть у Кортаны.

Корделия улыбнулась ему в знак благодарности за то, что он ее понимает. Однако Мэтью вряд ли обрадуется, узнав, что она отдала меч на хранение Алистеру. Ее брат и Мэтью по-прежнему недолюбливали друг друга. Поэтому лучше было промолчать; кроме того, она понятия не имела, где Алистер спрятал Кортану. Но девушка была избавлена от необходимости продолжать разговор: светильники в зале начали гаснуть, и яркие огни осветили пустую сцену.