Последние битвы Императорского флота - стр. 11

Кроме установки мин, в задачи Балтийского флота входили защита с моря флангов армии и патрулирование внешнего пространства для пресечения доставки торговыми пароходами в Германию сырья и продовольствия из Скандинавских стран и потоплением их вне нейтральных вод.

Минирование Финского залива, согласно вышеупомянутому плану, разрешалось лишь в строго утвержденной и одобренной самим императором форме во избежание провоцирования Германии на ответные действия и, по существу, начала войны. План предписывал командующему Балтийским флотом получить разрешения от всех вышестоящих начальников. Венцом разрешительных инстанций и окончательным решением являлся государь.

За две недели до начала Великой войны адмирал Эссен получил телеграмму от начальника Морского генерального штаба, вице-адмирала Александра Ивановича Русина, еще раз напоминавшую командующему Балтийским флотом оставаться в полной готовности, зорко наблюдать за событиями на море, однако принимать решение о постановке мин в соответствии со строго утвержденным планом.

К началу войны с Германией Черноморский флот под командованием адмирала Андрея Августовича Эбергарда подошел вполне подготовленным, блестяще выполнив в дальнейшем возложенную на него задачу. В самом начале боевых действий на черноморском театре (16 октября 1914 года) русский флот там насчитывал семь линейных кораблей-додредноутов.

Из них два – «Синоп» и «Георгий Победоносец» – были ограниченного боевого значения. Кроме них в состав Черноморского флота входили два бронепалубных крейсера («Кагул» и «Память Меркурия»), яхта «Алмаз», 17 эскадренных миноносцев, 13 миноносцев, четыре подводные лодки, а также канонерские лодки, минные заградители, посыльные суда и транспорты.

По признанию специалистов, среди них лишь четыре эскадренных миноносца типа «Дерзкий» являлись на тот момент вполне современными и удачными кораблями.

Этот состав Черноморского флота, состоявший из старых тихоходных кораблей, можно объяснить горячим противодействием депутатов Государственной думы в 1910–1914 годы отпуску правительством своевременных кредитов на постройку кораблей. Долгое обсуждение думцами целесообразности траты денег на корабли Черноморского флота, бюрократическая волокита при оформлении кредитов сделали, в конце концов, свое дело.

Из всех военных кораблей, средства на строительство которых были получены еще до начала войны, самыми первыми были спущены на воду с Николаевских и Петербургских верфей лишь в 1915 году, с опозданием в несколько месяцев.

Нужно ли говорить, как необходимы были эти корабли на Черном море, если еще перед началом войны по странному стечению обстоятельств союзники России по Антанте милостиво дали возможность проскользнуть в Дарданеллы «эскадре Средиземного моря», состоявшей из двух самых современных германских кораблей – линейного крейсера «Гебен» и крейсера «Бреслау», легко развивавшим ход в 28 узлов, в то время как самые быстроходные корабли Черноморского флота могли с трудом выжать лишь 16 узлов?

Превосходя русские суда в дальнобойности своих орудий и преимуществе хода в 12 узлов, германцы брали решение о начале схватки на себя: они могли либо принять бой, либо легко уклониться от него. Командовал эскадрой германский контр-адмирал Вильгельм Сушон, один из самых способных и энергичных флагманов Великой войны.