Последнее звено - стр. 32
– Так что же вы называете шаром?
– Примерно то же, что и ты, когда говоришь слово «мир». Шар – это земля, по которой мы ходим, воздух, которым дышим, вода, которую пьём. Это деревья, травы, это города и деревни, реки и моря, самые дальние страны… Раньше, в древности, люди думали, что шар – один-единственный. Но двадцать два века назад великий мудрец Аринака принёс истину – шаров много. Их бесконечно много. Можно пересчитать звёзды в небе, можно пересчитать песчинки на берегу, но шары не пересчитаешь.
– Кстати, о звёздах, – подал я голос. – Они в каждом шаре свои?
– На сей предмет у учёных нет единого мнения, – после секундной паузы ответил боярин. – Сам Аринака полагал, что звёзды, планеты, солнце и луна едины для всех шаров, что это сущности надлунные, небесные, а шары включают в себя только земное. Но с тех пор две с лишним тысячи лет прошло, появились разные теории. Например, что шар объемлет и звёздную сферу, и планеты. Сами же они, шары, плавают в некоей среде, непроницаемой для вещества, но не для души. Пока душа слита с телом, тело её ограничивает, не пускает из шара в шар. Но как только она вырывается на свободу – сразу же проникает в ближайший шар и вливается в уготованное ей тело.
– Кем уготованное? – похоже, наша ученая беседа плавно переходит к вопросу о Господе Боге.
– Это так, фигура речи, – поморщился боярин. – Никто на самом деле ничего не уготовил, действуют законы природы, понимаешь? Вот если ты выльешь на землю ведро воды, как она потечёт? Первым делом – в самое низкое место. Кто ей такой путь уготовил? Ты? Нет, просто такова сущность воды – стремиться вниз. Так же и с душами. Есть какие-то непознанные нами законы… Но давай всё-таки перейдём к главному.
– Давайте, – согласился я. Чем дальше, тем тревожнее было. Наверное, точно то же чувствует пациент в больнице, когда врач сообщает, что со здоровьем его возникли какие-то неожиданные напряги.
– Так вот, главное в том, что когда душа переходит в следующий шар, в ней сохраняются все воспоминания о прежней жизни, но они как бы заперты в ней и недоступны человеку. В самом деле, представь, как ужасно было бы помнить всю бесконечную череду прежних шаров. Любой человек сошёл бы с ума. Сил нашего разума хватает только на осознание одной жизни. Есть, конечно, специальные способы, чтобы увидеть мысленным взором какие-то случайные кусочки из прошлого шара, но это требует долгих тренировок и не всем доступно. Случается, однако, что замок, запирающий в душе прежнюю память, портится, и тогда она вырывается на волю, захлестывает сознание. А поскольку лишнего места в сознании нет, то старая память смывает новую. Это и есть «преждепамятная хвороба». Именно это и случилось с тобой, Андрей.
– Что-то не сходится у вас, – ухватился я за внезапно пришедшую мысль. – Сами же говорили, что в душе всё едино, цельно, что там разлагаться нечему – и вдруг какие-то замки, которые портятся…
– Не придирайся к словам, – махнул рукой Волков. – Я же просто хотел объяснить понятнее, про замок. На самом деле всё сложнее, конечно, и что запирает прежнюю память, мы не знаем. Может, такой замок находится не в душе, а в теле, где-то в мозгу. В общем, постарайся признать очевидное – ты не попал сюда, в наш шар, каким-то загадочным образом. Ты родился тут, прожил девятнадцать лет – а потом с тобой случилась эта напасть. И ты вспомнил прежнюю жизнь. Всё, что ты помнишь – это не морок, не бред. Это правда. Это действительно было с твоей душой – там. Потом ты умер, в том своём мире. А здесь родился.