Последнее знамение - стр. 56

– Нет-нет. Я этого хочу. Просто… я боюсь, Кара. Боюсь того, что будет после того, как мы придем в Сонный лес. Я только недавно обустроился здесь, наладил жизнь так, чтобы нам всего хватало. Я… не говорю, что это предел моих мечтаний! Я жажду вернуть Малагорию всей душой, просто…

На этот раз помрачнела Кара.

– Просто ты устал бегать и хочешь затаиться на какое-то время. Я слишком быстро прерываю стабильность, которую ты успел устроить.

Фатдир поморщился.

– Я знаю, что это звучит жалко. Мне самому от этого противно. Но я стар, Кара. По крайней мере, чувствую себя стариком. Но я не отказываюсь от нашего плана: мы обязательно должны узнать, что с Бэстифаром. Нельзя прятаться тут вечно.

Фатдир пытался воодушевить самого себя, но у него плохо это получалось. Кара видела его попытки и, как ни странно, относилась к ним с уважением. Однако видеть, как он мучается, вызывая у себя несуществующее мужество, отчего-то было очень тяжело.

– Ты должна презирать меня за малодушие, – сокрушенно сказал он.

Кара покачала головой.

– Я не презираю тебя. Никто из нас не был готов к тому, что случилось в Малагории, но у меня хотя бы был опыт изгнанницы. Я знала, каково ходить беспризорницей по земле без надежды где-либо обрести свое место. У тебя такого опыта никогда не было, и для человека, который привык жить в малагорской роскоши всю жизнь, ты отлично держишься. – Она улыбнулась и ободряюще погладила его по плечу. – Спасибо, что помог мне заработать на теплые вещи для похода. Дальше я справлюсь сама.

Фатдир ахнул.

– Что ты такое говоришь? Ты собираешься идти одна в логово…

– Тсс, – прервала его Кара. – И у стен есть уши. Да. Я собираюсь пойти туда одна. В случае чего-то непредвиденного я знаю, к кому обратиться. И, как бы я тебя ни уважала, ты ничего не сможешь сделать, чтобы помочь мне разобраться сам-знаешь-с-кем, если это потребуется. А Мальстен может. Если он, конечно, уже очнулся от своего сна.

Фатдир опустил голову. Ему все еще было стыдно перед этой смелой женщиной, однако в ее словах было много смысла. Он сам – ничто в возможной борьбе с некромантом. От него гораздо больше пользы здесь, в Шорре, в городском совете.

– Ничего, если я не стану тебя отговаривать?

Кара хихикнула, соскочила со стола и поцеловала невысокого сухопарого малагорца в лоб.

– Спасибо, что не станешь. Мне хватает ненужных расшаркиваний там, в трапезном зале. Можно я не буду этого делать хотя бы с тобой?

Фатдир виновато улыбнулся.

– Значит, уйдешь сегодня ночью?

– Перед рассветом. Так будет вернее.

– Тогда сначала поспи. Много времени на сборы тебе не потребуется. И разбуди меня, когда будешь уходить. Не хочу проснуться в пустой комнате с чувством, что так и не проводил тебя по-человечески.

Кара кивнула.

– Хорошо.

Дарн, Анкорда,

Десятый день Фертема, год 1490 с.д.п.

Дезмонд сосредоточился, и из его руки показались видимые ему одному черные нити. Связавшись с пятью неизвестными на площади, они потянули их прямиком к лавке кожевника, где было разложено множество товаров из кожи авторства Густава Грена. Хозяин так и не позвал Дезмонда работать подмастерьем, однако начал понемногу приплачивать ему за работу, видя, что на изделия поднимается спрос.

– Не знаю, кто клюет на твою кислую мину, но у тебя, похоже, есть шарм, – хохотал он, хлопая Дезмонда по плечу так, что данталли содрогался всем телом. Эти оценивающие реплики были столь же противны ему, как и пренебрежительное отношение кожевника, однако он терпел, понимая, что ничего не может с этим поделать.