Последнее знамение - стр. 52
Пока Кара смотрела в сторону, Дорт все-таки ухитрился вновь поймать ее за руку и притянуть поближе. В глазах отразился похотливый блеск.
– А правда, что у малагорок дырка расположена не как у материковых баб, а поперек? – спросил он, зайдясь в приступе кашляющего хохота.
Кара резко сбросила его руку и ожгла его взглядом.
– Правда, – прошипела она. – Как и то, что у малагорцев член вдвое длиннее, чем у мужиков с материка.
– Ах ты паскуда! – взревел Дорт. Друзья начали наперебой что-то кричать ему, однако тот оттолкнул скамью, задев ту, что стояла прямо позади него. Посетителям это не понравилось, и те повскакивали со своих мест для серьезного разговора. Начала завязываться потасовка.
Кара улучила момент и поспешила ретироваться. Тем временем склока начала притягивать все больше внимания от остальных столов. Гомон стал громче, выкрики слышались чаще.
Из-за стойки трактира вдруг вышел высокий крупный мужчина с выдающимся брюшком, держа в руке огромный тесак. Он уверенно прошагал мимо Кары, бросив ей на ходу:
– С тобой позже поговорим, – и проследовал прямо в центр потасовки.
У Эрхольма был главный талант материкового трактирщика: он умел остужать пыл таких потасовок быстро, грозно и авторитарно. Кара толком никогда не слышала, что именно он говорит своим посетителям, но это всегда срабатывало. Возможно, дело было в его облике: длинной растрепанной шевелюре угольно-черных волос, густой бороде, придающей ему более суровый вид, и огромном тесаке, который он неизменно брал с собой.
Дорт размахивал руками и гневно указывал в сторону Кары, до которой долетали лишь отдельные кусочки его реплик, состоявших в основном из ругательств. Эрхольм выслушивал его бесстрастно и спокойно, твердо держа тесак в правой руке. Его низкий голос звучал почти неслышно в общем гомоне, но каким-то образом ему быстро удавалось сбить с Дорта спесь, и теперь тот выглядел уже не разгневанным посетителем, а скорее нашкодившим мальчишкой.
– Сейчас их разгонят, – доверительно сообщила Аннет, привалившись спиной к стойке рядом с Карой. – Сильно они тебя достали?
Кара пожала плечами.
– Не сильнее, чем это бывает обычно, – бросила она в ответ.
Аннет закусила нижнюю губу и пристально уставилась на Кару, как будто ждала более развернутого ответа. Она, как и Лиззи, была охотницей до сплетен. Не перечесть, сколько раз они пытались разговорить Кару, чтобы она рассказала о произошедшем в Малагории. Им обеим было немного неловко говорить об этом, потому что в Шорре к военным беженцам сформировалось опасливо-трепетное отношение, однако они не могли пересилить себя и держать языки за зубами.
Кара подумала, что от сплетниц-подавальщиц, которые куда охотнее разговаривали с другими посетителями, можно получить много информации о том, что сейчас происходит за большим морем. Поэтому Кара рассказывала о нападении войск адмирала Греффе на Адес, пересказывала ужасы, услышанные от других беженцев, не уточняя, какая из рассказанных историй – ее собственная. Она никому не говорила о том, что бежала из Грата и была любовницей царя, решив, что на материке никому не нужно об этом знать. Как не нужно знать и того, где сейчас находится Бэстифар и в каком он состоянии…
К тому же Кара и сама не была уверена в том, что ее безумная затея увенчалась успехом. Ланкарт показался ей странным и даже немного чванливым, но эксперименты он однозначно любил и за затею Кары взялся с энтузиазмом. Он попросил ее уйти, так как не мог точно сказать, сколько времени отнимет процесс и что из этого в итоге получится. В скором времени Кара собиралась вернуться в деревню некроманта и лично вызнать, как там Бэстифар. Но пока…