Последнее знамение - стр. 22
В горле встал неприятный комок.
Осталась последняя часть ритуала.
Бенедикт.
Ты ему дорог, – вспомнились Киллиану слова Ренарда. – Не припомню, чтобы он кого-то так рьяно защищал. И не припомню, чтобы за кого-то так сильно боялся.
Давящее ощущение комка в горле стало сильнее, глаза защипало.
– Бенедикт… – прошептал Киллиан, почувствовав дрожь в собственном голосе. Не помня себя, он взял лепесток и принялся крошить его над пламенем свечи, надеясь, что нужные слова сами попросятся на язык, но этого не произошло. Лепесток рассеялся над горящей алтарной свечой в полной тишине.
Киллиан повторил попытку, но слова вновь застряли у него в горле.
– Зараза, если кто и заслужил треклятого перерождения, то именно он! – вдруг сорвалось с его губ. Выкрик эхом разнесся по пустому храму.
Внутри Киллиана нарастала злость, которую он не мог контролировать. Та его часть, что стала хаффрубом, слишком плохо ладила с собственным гневом. Не помня себя, Киллиан выхватил из вазы горсть лепестков и швырнул ее в статую.
– Зачем?! – яростно крикнул он. – Зачем ты забрала его?! Зачем ты забираешь у меня всех, кто мне дорог? Что бы я ни делал, я всегда остаюсь один! Это нечестно, ты слышишь?! Нечестно!
Он несколько раз толкнул каменную статую, но ничего не произошло.
Киллиан снова осознал, что плачет, и сейчас ему было все равно, что он разбушевался в святом месте. Его злость была направлена на богов, и они должны были услышать ее.
– Ты не имела права! Ты не могла позволить этому случиться! Почему со мной? Проклятье, почему ты не забрала меня?! Верни его! Ненавижу тебя! Верни его!
Киллиан зарыдал в голос, поэтому не расслышал спешных шагов, следующих в секцию Рорх.
Слезы вмиг прекратились, когда шаги зазвучали совсем близко.
– Бенедикт? – всхлипнул он.
В арке углубления Рорх показался человек в длинной рясе, и поначалу Киллиан действительно принял его за Бенедикта, однако незнакомец подошел ближе и оказался совершенно на него не похож. Это был служитель храма.
– Молодой человек, это святое место, – свистящим шепотом произнес мужчина. – Что вы здесь устроили?
Залившись краской от стыда, Киллиан подскочил, оттолкнул служителя в сторону и опрометью бросился прочь из Храма Тринадцати.
Глава 8
Сельбрун, Крон
Двадцать первый день Сойнира, год 1490 с.д.п.
Выход из храма все отдалялся и отдалялся. Сколько бы Киллиан ни гнался за ним, как бы быстро ни бежал, он не мог выбраться отсюда. Он слышал тяжелую поступь оскорбленной богини за своей спиной. Обернувшись, он увидел огромную фигуру Рорх, тянущуюся к нему своими костяными руками.
Харт!
Она звала его. Пришло время платить по счетам.
– Нет! – в ужасе выкрикнул Киллиан, припустив еще быстрее. Он мчался по круглому залу Храма Тринадцати под осуждающими взорами каменных богов, и Рорх вот-вот должна была настичь его.
Какая-то часть Киллиана даже мысленно приближала и без того скорую кончину. Все, кто был ему дорог, погибли. Никого не осталось. Ради кого ему жить? Ради чего продолжать убегать? Острые иглы горя и боли терзали его, омывая волнами бесконечного одиночества. Однако другая часть его души при мысли о расправе, которую собиралась учинить над ним Рорх, приходила в ужас.
Харт!
Он ощутил ее костлявую руку прямо на своем плече и закричал…
Ему вторил другой вскрик.