Последнее прибежище негодяя - стр. 25
– Что надо? – еле успела она вымолвить и упала с развороченным черепом рядом с мужем…
Глава 6
Саша говорила по телефону с Горячевым, когда в дверь ее квартиры позвонили.
– Саша, ко мне пришли, – пожаловалась она.
– Кто? – мягким, нежным голосом спросил он. – Ты ждала кого-то в гости?
– Нет, не ждала.
Саша удивленно оглянулась на дверной проем гостиной. С чего-то звонок сделался непрерывным. И, как показалось ей, агрессивным. Дед к ней прийти не мог, они три часа назад говорили по телефону: он собирался разбираться в доме, а потом отдыхать. С Сашей Горячевым, который прежде бывал у нее нечастым гостем, они говорили по телефону, это тоже был не он. Кто же тогда?
– Пойди открой. Потом договорим. Я еще не сказал тебе самого важного, – произнес он все так же мягко и нежно и отключился.
Саша встала с дивана, где валялась последние полчаса, жмурясь от счастья. Глянула на часы: половина девятого вечера.
– Кто там? – спросила она, ничего не разглядев в дверной глазок.
– Сашка! Открывай! Беда!
Три слова в ответ. Хлестких, болезненных, жестких.
– Витька, ты, что ли?
Ей показалось, это хозяин дежурного магазинчика, что располагался под ее окнами, который вечно ставит свою машину поперек проезжей части и с которым она постоянно скандалит из-за этого.
Витя Ломов. Точно, он. Но зачем он тут? Что ему надо? Может, задел, паразит, все же ее машину, неудачно паркуясь на своей «Газели»? А что мог привезти так поздно? Он никогда так поздно ничего не выгружал.
– Вить, ты? – повторила она.
– Да я, я это. Открывай, беда, говорю!
Саша открыла дверь, уставилась на Ломова. Выглядел тот, как обычно, как будто только что его башкой подметали проезжую часть на проспекте. Заодно воспользовавшись и его штанами и рубашкой. То есть грязный, лохматый, потный. Теперь вот еще и бледный.
– Сашка, пошли! – потребовал Витя и шагнул в сторону от двери. И повторил: – Беда!
– Что без конца повторяешь! – возмутилась Саша и опустила взгляд на свои голые ноги.
Она была в коротких шортах, крохотной маечке, едва достающей до пупка, и босая. Вечер начала сентября не был теплым. Надлежало одеться. А если еще и патрульных ждать для составления протокола. Это на тот случай, что Витька все же впился громадным колесом своей машины в ее бампер.
– Надо одеться, – уточнила Саша. – Что стряслось-то? Машинку мою задел?
– Вот дура-баба! – возмутился Ломов. – Стал бы я к тебе подниматься! Протокол бы составили, тогда и позвали. Не задевал я ничего. Беда… беда с дедом твоим, Сашка.
Господи! Бабка! Она все же достала деда с того света! Она же напророчила, что дед не доживет до холодов.
Саша зажала рот ладонью и минуту смотрела на Витькину косматую голову, которую тот опустил, чтобы не встречаться с ней больше взглядом. И от того, что он не желал на нее больше смотреть, ей стало совсем худо.
– «Скорую»… «Скорую» вызвали?! – прошептала она. И затараторила, хватая с вешалки куртку и вдевая ноги в высокие кроссовки: – Вить, у него сердце в последнее время барахлило. Вить, «Скорую» надо же! Чего молчишь? У него давление или сердце? Вить, чего, а?!
Она выскочила из квартиры в длинной пуховой куртке до голых коленок и высоких кроссовках на босу ногу. Заперла дверь, застегнула куртку на две кнопки снизу и пошла следом за Витькой к лифту. В кабине они встали бок о бок. Он молчал, и она замолчала. Задать ему самый страшный вопрос она все никак не могла. У нее язык не поворачивался спросить, жив дед или нет. Может, все-таки Витька ошибался? Может, не все так плохо? И сейчас она схватит деда за руку, когда его понесут на носилках к карете «Скорой помощи», и…