Последнее дело Лаврентия Берии - стр. 2

Охранники, остававшиеся около легковой машины, стоявшей на улице Качалова, немедленно вбежали во двор, но были уложены очередью из того же пулемета. Один из них был убит сразу наповал. Другой охранник, худощавый и высокий, получил лишь небольшое ранение. Он бросился на Штыря, ногой выбил у него сумку, игравшую роль щита, и ударил рукой в горло. В ответ Штырь полоснул его ножом по предплечью, в свою очередь получив сильный пинок в пах. Боль в боку мешала худощавому включить все тело в удары, но даже в таком состоянии раненый охранник был опасен. И только выскочивший из кабины напарник Штыря выстрелом из ТТ заставил охранника угомониться. У Штыря вдруг сильно заныли поврежденные ударом яички, но времени сидеть жалеть себя и разбираться не было, нужно было уходить, чтобы успеть скрыться. Они наугад выстрелили пару раз из пистолетов и бросились к выходу со двора особняка, оставив грузовик во дворе.

Скорее всего, это конец, подумал Лаврентий (так звали нашего героя), но кто это мог организовать? Только вчера они вроде бы по-дружески расстались с Никитой и Егором. Нет, они не могли. Но кто? Да! Самонадеянность – мать всех провалов. Он с трудом сумел выдавить из себя только два слова и прохрипел: «Но что?» Скупая мужская слеза выкатилась из-под века. Мысли мелькали в голове как в калейдоскопе. Ему было жалко не себя, а того дела, которое он делал все эти годы, делал с усердием, считая это важнейшим в своей жизни. Всю жизнь он рисковал, лавировал среди разных идейных и коррумпированных идиотов, находя пути решения проблем с минимальными жертвами и рисками. Ему было жалко страну, за сохранение которой он воевал в войну, на алтарь которой положили свои жизни более 10 миллионов советских солдат. Ему стало ясно, что воры, окопавшиеся в номенклатуре, его обыграли. Он понял, что эта шантрапа потом погубит страну, как уже погубила ее вождя. Оставляя за собой блестящую дорожку, слеза скатилась вниз к самому уху. Очень скоро раненый потерял сознание и почти перестал дышать.

Хи-Со Квеон, прибывший в Москву из воюющей Кореи, шел по улице Качалова. У него было прекрасное настроение. Он прилетел по приглашению всесильного ныне вождя СССР Лаврентия Берии. Москва ему понравилось, но Квеон никак не мог понять, как можно есть мертвую рыбу – в магазинах на прилавках лежала мертвая рыба, причем лежала целыми днями. У них в Корее едят либо только что убитую живую рыбу, либо консервы, сделанные из свежевыловленной рыбы, которая сразу после улова была превращена в консервы. «Странные эти русские», – думал Квеон. Но пребывать в прекрасном и неразрушенном городе для Хи-Со было праздником. Он вспомнил Пхеньян, полностью разрушенный американскими империалистами. Эх, как бы много он дал, чтобы убить того главного империалиста, который приказал бомбить прекрасные северокорейские города.

Вдруг впереди послышались странные звуки, и он увидел, как грузовик пробил бампером стальные ворота и въехал во двор особняка. Оттуда раздалась очередь пулемета, а потом глухо грохнул взрыв гранаты. Он сразу понял, что звук вызван взрывом гранаты РГД-33. Квеон хорошо отличал звуки, которые издают разные виды стрелкового оружия и которые возникают при взрывах гранат. Не медля ни минуты, кореец побежал к источнику звука, направившись к особняку. Через открытые ворота он попал во двор, из которого были слышны взрыв гранаты и очередь крупнокалиберного пулемета. Там он увидел грузовик ЗИС и следы от пуль на штукатурке стены дома. Взлетев по лесенке с ограждением, Квеон обнаружил истекающего кровью лысого человека. Это был маршал Берия. Квеон давеча встречался с ним на Лубянке.