После «Украины» - стр. 6

Когда объявили досрочные постмайданные выборы, было очевидно, что соревноваться на них будут лишь партии с бандеровским уклоном. В результате силового подавления любого инакомыслия бандеровцы ассимилировали всю украинскую политику. Они не для того, как они сами считают, «сражались» – гибли (от рук американских снайперов), горели, бросали коктейли Молотова, чтобы потом допустить к участию в выборах кого-то со стороны пророссийской части Украины. Ни украинские нацисты, ни бандеровцы, ни даже умеренные националисты – все они точно не «демократы», даже несмотря на то, что стремятся в Европу, и никаких «свободных выборов», в том смысле, как их понимают в Европе, они не допустят. Поэтому то, что они будут пытаться удержать монополию в постмайданном политическом пространстве, шантажируя возобновлением насилия и оказывая давление не только на политическую элиту, но и на население, было очевидно с самого начала. Досрочные выборы изначально предполагали борьбу между бандеровцами-хардкор, умеренными бандеровцами и бандеровцами-центристами – тремя сортами политических партий постмайданной Украины.

Украина строго и по всем пунктам укладывается в такой политологический концепт, как failed state, то есть несостоявшееся государство. Нынешняя Украина – это государство, которое самостоятельно не в состоянии поддерживать своё существование в качестве жизнеспособной политической и экономической единицы. Она находится в полной зависимости от политических решений и дотаций Запада. Самостоятельно не определяет ни своей стратегической линии (отказавшись от внеблокового статуса), ни экономической политики (сидя на дотационной игле). А западные кураторы не таясь вывешивают свои флаги и открыто управляют всеми процессами прямо из правительственных зданий. Когда им стало нужным – они осуществили кровавый майдан, запустив маховик русофобии, а после решили превратить Украину в машину для войны против России. Что уж говорить об экономике. Она давно уже не принадлежит не только украинским массам, но и украинским элитам. Хантер Байден, сын спящего Джо, не даст соврать.

Какие ещё параметры определяют failed state? Центральное правительство несостоявшегося государства так слабо или неэффективно, что фактически не контролирует некоторую часть государственной территории и не в состоянии осуществлять те или иные государственные функции (см. РУВИКИ)[1]. Тут даже комментировать нечего. Украина потеряла Крым, ушедший на основании референдума и устава ООН сразу после незаконного майдана, и де-факто потеряла контроль над территорией Донбасса. Что же касается осуществления государственных функций, то и до майдана они были разъедены коррупцией, а уж после него и вовсе пришли в состояние хаоса. Запаса прочности УССР, созданной и отстроенной русскими, не хватило на то, чтобы компенсировать безудержные коррупционные устремления и алчность олигархов, растащивших все советские активы, а также открытое вмешательство Запада. В результате – потеря государственных функций на всех уровнях, что и определяется понятием failed state. Такое государство становится неуправляемым, а следовательно, недостаточно легитимным в глазах международного сообщества в связи с эрозией самой государственной власти. Что, как следствие, даёт полное основание для внешнего вмешательства с целью восстановления порядка и безопасности для граждан и окружающих государств. И если на эту функцию не претендует Россия, тогда Запад, welcome!