После того как мы упали - стр. 31
12. Глава 11. Между огнём и льдом
/Аврора/
Закон подлости в действии.
Почему мы с Сотниковым встретились именно тогда, когда я совсем не в образе стервы бывшей?
Где справедливость, спрашивается?
Ситуация – драма по классике.
Типа вышла в магазин с гулькой на голове и в спортивном костюме, и совершенно случайно встретила добрую половину знакомых.
А вообще… почему я беспокоюсь о том, как выгляжу и что Ян обо мне подумает?
Мне фиолетово!
Плевать…
Тёмная и Светлая стороны единогласно не восприняли мои слова всерьез. В то время, как мы с Яном продолжали пожирать друг друга глазами, будто собирались прямо сейчас спалить дотла и поджарить на гриле взаимной ненависти.
Только его взгляд был ленивый и усталый, а мой… а мой, надеюсь, не выражал никаких чувств, кроме всепоглощающей огненной ярости.
Нельзя забыть того, кого любишь, за пару несчастных месяцев. Избавиться от самых лучших воспоминаний и заменить их на другие. И будто послушный робот перестать думать о нём, смотреть на него, злиться…
Я злилась на него. О да! Эпически…
Потому что он сделал слишком больно.
Я сама позволила ужалить себя прямо в сердце. Практически вручила ему набор цыганских ядовитых игл.
Почему цыганских? Ну просто в глобальном значении, это для меня сейчас как оружие массового поражения самой себя.
Он – моя первая любовь. Мальчик, которого я боготворила в школьные времена. Ян был лучшим. Такие всегда притягивают хороших девочек.
Классический гад. Мне бы держаться подальше, но я вновь попала в хитроумную ловушку, оставила там своё бедное влюбленное сердце и теперь старательно делаю вид, что я в порядке.
Но в порядке ли я?
Явно нет…
Знаю только, что я обязательно справлюсь. Я буду в порядке, чёрт возьми! Сколько бы не прошло времени, сколько бы мне еще не пришлось пережить вот таких микроинфарктов, глядя своей токсичной и безжалостной любви в глаза.
Ян привык ломать игрушки, выкидывать их и заменять на новые. Пусть он окружит себя хоть сотней новых Барби, мне всё равно.
Будет всё равно…
Его последние слова, адресованные мне, нанесли новую рану. Словно старой ржавой бритвой с кривыми зазубринами вместо лезвия. Там всё кровоточит, болит и стонет.
Уже не так сильно, как раньше. Терпимо…
Может быть, потому что я уже приняла таблеточку от Яна и собиралась выпить целый курс этой вакцины. Если понадобится, и два. Пока мне не надоест. Пока страшная болезнь под названием «Ян Сотников» не отпустит меня.
Сотников будто мысли мои прочитал. Отодвинув меня в сторону, он прошёл мимо, даже не оборачиваясь.
За ним следом кинулась наша староста, Вика Степанова. Насчёт неё я уже давно всё поняла…
Хотя Степанова меня сейчас мало заботила.
Для меня в данную секунду не существовало ничего, кроме рук Яна на моей талии. Вернее, отпечатка его таких горячих, уверенных и сильных пальцев. И пусть между нами была преграда в виде моей толстовки, это ничего не меняло. Кожа горела, словно к ней прислонили раскалённое железо, чтобы оставить клеймо на всю жизнь. Чтобы я точно никогда не забыла жара его прикосновений.
Соберись, мать!
Нам ещё учиться вместе два года.
Наскоро переодев сменку, я побежала на второй этаж, в аудиторию криминалистики. Не хватало ещё на пару опоздать из-за Сотникова…
Официально заявляю: сегодня самый жуткий день за последние пару месяцев. Ну, если забыть про тот вечер, когда Ян Сотников размазал меня катком по асфальту.