После развода. Зачем ты ко мне ходишь? - стр. 23

— Не стоит недооценивать секс в жизни женщины, как молодой, так и в нашем возрасте, — мягко говорит она, будто о погоде рассуждает. — Когда мы были молодыми и чушь прекрасную несли, все было совсем по-другому. Вот я с мужем все время была напряжена, потому что между нами было уважение, дружба, но не страсть, любовь, желание. Сейчас у меня бывает дикий секс, после которого я чувствую себя уставшей. хорошенько оттраханной и обновленной. И ты же не видишь рядом со мной мужчину, потому что мне тоже это не нужно. Я давно поняла, что любовь, длительные отношения - не для меня. Но я женщина со своими потребностями раз-два в неделю. Так почему нет?

— У нас с тобой, вероятно, разная сексуальная конституция. Мне секс не нужен и неинтересен. После Ромы.

— О Господи, не вспоминай говно, а то всплывет, — фыркает подруга. — После Ромы ты, видимо, так перенервничала, что случилось то, что случилось. Он еще и все желание у тебя отбил.

— Или это побочный эффект моей болячки.

— Слушай, ну я бы только радовалась, если бы мужчина сказал мне, сорокапятилетней, что я в купальнике секси.

— Он так не говорил, — тихонько смеюсь.

— А как он сказал?

— Он сказал, что я безумно красива.

— Этот Соколов тебе прямым текстом заявил, что ты безумна красива и он купил бы ночь с тобой. С тобой, сорокапятилетним логопедом, а не с эксортницей с Патриков.

— И это по-твоему должно мне льстить? Что меня оценили как эскортницу с Патриков?

Агния громко и протяжно стонет, но вовсе не из-за массажистки, а из-за меня.

— Поля, какая ты душная.

— Есть немного.

Польстили ли мне слова Сергея? Самую малость. Я ведь давно живу другими радостями, в которые не входит физическая близость. И это нормально для моего возраста, ведь скоро наступит менопауза.

После массажа, мы устраиваемся на лежаках в зоне отдыха и, попивая ароматный чай, болтаем о жизни.

— Эх, Полька, как хорошо, что мы живем сейчас, правда? В век возможностей, технологий и прогресса. Вспоминаю свою бабулю. Вот, что она видела? Дед мой пил беспробудно, а бабушка плакала. Еще свекровь ей все время говорила: “У хорошей жены муж не пьет, хорошую жену муж не бьет”. Бабуля незадолго до смерти говорила: “Запомни, Агния, живи для себя. Люби себя. Потому что родилась женщина, за всеми убрала, всех накормила, ради всех пожила, побыла во всем виноватой. Умерла”.

— К сожалению, я понимаю, что имела в виду твоя бабуля. Хорошо, что я не умерла.

— Хорошо, что ты рядом. Это точно.

Затем возвращаемся в номера, наводим марафет перед обедом и договариваемся встретиться в лобби, чтобы выйти за пределы отеля и поесть в поселке.

Агния задерживается, а я выхожу из гостиницы и сажусь напротив круглого фонтана, боком в парадным стеклянным дверям, к которым подъезжает большой черный джип. Любопытство берет вверх, хочется подсмотреть, за какой очень важной персоной приехал такой шикарный автомобиль. Почему-то кажется, что здесь отдыхает какая-нибудь известная звезда.

Но вот двери разъезжаются в стороны и из лобби выходит мужчина в строгом черном костюме и ослепительно белой рубашке. Рядом с ним едва поспевает парень с папкой в руке и маленьким черным чемоданом в другой. Они останавливаются и помощник что-то говорит своему боссу, а тот внимательно слушает, поправляет запонки и обводит взглядом территорию отеля. Серые глаза - а я помню, какие они дымчатые и интересные - останавливаются на мне. Пульс стучит в висках, когда он на меня смотрит. Его брови дергаются, но он больше никак себя не проявляет и садится в машину и уезжает.