После развода. А любит он совсем другую - стр. 27
— Ну не с ней же! — бывшая свекровь косится на Карину, которая уже сменила наряд.
И снова я зависаю взглядом на ней и Демиде, разглядывая их пару. Красиво ведь смотрятся, как бы сильно мне не хотелось это признавать.
— Может, у вас еще все наладится. Притретесь с ней друг к другу, — отвечаю дипломатично.
— А к тебе вот притираться не надо было, — Светлана улыбается и проводит рукой по моим волосам: — Ты изначально была нашей. Наша девочка! Как же я хотела, чтобы ты вышла замуж за одного из моих сыновей. В моих мечтах было породниться с твоими родителями.
Сглатываю и повторяю, как заторможенная:
— За одного из сыновей…
— Конечно, Демид тебе больше подходил, — Светлана мечтательно улыбается. — Он, весь такой мужественный и собранный, и ты — нежная, милая. Знаешь, мне всегда казалось, что вы очень удачно дополняете друг друга! А вот мой младший… знаешь я даже не надеялась на то, что вы найдете общий язык.
— Почему? — спрашиваю Светлану.
Мы с Гордеем и правда так и не нашли общий язык. Мы будто полярно разные, думаем о разном, видим мир иначе. Ну какая из нас пара, ведь так?
— Гордейка мой шалопай, — Светлана ласково улыбается и ищет сына взглядом.
Тот стоит в компании друзей Демида, они обсуждают что-то с серьезными лицами.
— Сейчас он вроде как не похож на шалопая, — хочется встать на сторону Гора и защитить его.
О его выходке с лимонадом я молчу.
— Ох, Гордей был и остается им, — Светлана отмахивается, а мне становится немного грустно за ее младшего сына.
Ощущение такое, что на нем поставили крест. Но почему? Со слов моего отца, Гордей хорошо учился за границей, даже диссертацию защитил. И сейчас работает в семейном бизнесе.
Но все равно что-то не так, да? Недостаточно хорош для идеального сына, зато идеален для бездельника?
— Я очень долго переживала ваш разрыв, — по щеке Светы течет слеза. — Так надеялась, может, сойдетесь снова. Внуков нам нарожаете, мне бы так этого хотелось!
Сама того не ведая, Светлана задевает болевые точки внутри меня. Почти пять лет мы с Демидом пытались завести ребенка, но беременность так и не наступила.
Я винила себя. Корила. Мысленно ненавидела за свое бесплодие.
Хоть и увещевали меня врачи, что это объясняется психосоматикой, где-то в глубине души я понимала, что детей нам с Демидом не видать.
Светлана не видит, что своими словами задевает внутри меня что-то очень личное, женское, такое что порой приносит боли гораздо больше, чем предательство мужчины и продолжает дальше размышлять:
— Может, ребеночек сохранил бы ваш брак?
— Ребенок не помог бы в этом, — отрезаю резко и неожиданно даже для самой себя. — Демид не полюбил бы меня просто оттого, что я родила ему сына или дочь.
Светлана вжимает голову в плечи и покаянно кивает:
— Да, конечно. Ты права, Оливка. Права… именно поэтому едва вы разошлись, он привел в дом Карину. А теперь и вовсе… — машет рукой.
— Вовсе что? — хмурюсь.
Светлана, будто понимая, что сболтнула лишнего, начинает нервничать.
— Ты прости, я совсем забыла. Мне надо уточнить кое-что… кое у кого.
Откровенно сбегает, оставляя меня в недоумении.
Я так и остаюсь стоять в одиночестве, периодически ловя на себе заинтересованные взгляды местных сплетниц.
От меня уже не ждут ничего. Давно стало понятно, что я не буду устраивать скандалов. Да, так и буду стоять в стороне и делать вид, что ничего необычного не происходит.