Посланница вечности - стр. 3
– Земляк, – говорил кто-нибудь из братьев, прохаживавшихся вдоль поминального стола, в ухо поминальщику, начинавшему вдруг беспричинно повышать голос или протянувшему руку со стопкой, чтобы уже и чокнуться за здоровье присутствующих, – надо и другим помянуть. Уступи стульчик-то! Там на выходе тебе бутылку дадут и закуси, дома с товарищами еще помянете нашего дядю.
И все устремлялись к выходу не ропща. Расход, конечно, увеличился, но не намного, в основном, продукция покойного пошла в ход. Зато все прошло вполне пристойно.
– Дэнчик, – сказали кузены потом, – денег мы тебе оставим и на девять дней, и на сорок, а ты уж организуй. А через полгода мы приедем с доверенностью от бати, наследство делить. Или, лучше, через год… Хотя чего тут делить?! Ну, соберемся по-семейному в кои-то веки, может, Славик из своих морей-океанов подтянется. Вроде как по закону положено. Сделаем родительское гнездо местом сбора, вроде общей дачи? Будет, куда приезжать в отпуск, на рыбалку. Словом, остаешься на хозяйстве. Хочешь – квартирантов пусти на год, тебе же деньги не помешают? Не возражаешь?
Дэн не возражал… Квартирантов в дом он пускать не стал, хотя жить ему было где: дед и родители когда-то скинулись и в качестве свадебного подарка купили ему скромную однушку в старой пятиэтажке. Но Денис уже тоже второй год холостяковал. Гены отцовские дурные, что ли?! Или бабы нормальные перевелись? Всем подавай крутых и богатых.
У артюховских красоток запросы не сильно отличаются от запросов красоток столичных. Когда он учился в педухе, студентки, которых там было большинство, выпархивая после лекций на улицу, хвастались: вон мой на ауди, а мой на БМВ… Ни одна не сказала: а вон мой на жигулях или мотоцикле, но я его люблю, а ваши, на иномарках, ему и в подметки не годятся.
Но, надо признать, тут Дэн преувеличивал. Иначе как бы он, идя по стопам отца, женился студентом, на своей однокурснице? Детьми они сразу обзаводиться не стали, и правильно сделали – времена другие. Молодежь поумнела, медицинские средства стали доступными, а жизнь, наоборот, усложнилась. Но долго тоже не прожили.
Оказалось, что у них с Дашей абсолютное несходство характеров, и не стоит даже время тратить на притирку. Даша вернулась к родителям и озаботилась устройством карьеры, как она это понимала, то есть прыгала из фирмы в фирму в поисках то ли хлебного места, то ли надежного мужа.
Поэтому сейчас проблем с отцовским хозяйством, в смысле пригляда, никаких не возникло. Дэн попросил соседей по площадке некоторое непродолжительное время прислушиваться к звукам в его квартире и посматривать в глазок. Рыбок, кота и попугая у него не было, цветов не водилось.
Дэн собрал рюкзачок с кое-какими вещичками и отбыл на Горскую, в дом, где прошло почти все его детство. Захотелось ему перед грядущей продажей дедовского гнезда пожить там хоть недолгое время. Ностальгия, что ли, взыграла? Вроде того, как в песне поётся: «Дайте до детства счастливый билет».
С работой все уладилось легко. Весна, особого наплыва туристов еще нет. Его отпустили на недельку, в счет отпуска, без проблем.
* * *
Когда-то (впрочем, не так уж давно) Дэн баловался стихами. Как-то изумительной июльской звездной ночью, вертясь во дворе в марлевом пологе по причине юношеской бессонницы, он вдруг почувствовал прилив вдохновения. Толчок высокому чувству придало грешное земное происшествие, весьма нередкое в их доме: баба Тома ссорилась с дедом Никитой. Или наоборот. У Дениски, вынужденного прослушать свару от начала до конца из-за открытых настежь окон, родились строки: