Посланница вечности - стр. 22

Конечно, Роберт Шеллерт-Петерсон не произвел на него впечатления человека, способного на авантюру. Но если даже он и заблуждался в отношении Роберта, то не считал разумным будить бредовые, напрасные надежды в молодом хлыще. Зачем?

Вполне возможно, что не настолько хорошо владел Генрих русским, чтобы правильно понять услышанное. Мог треть недослышать, треть додумать, а то и вообще выдумать всю историю. Например, чтобы поддержать ослабевший моральный дух своего товарища, впадающего в отчаяние.

Денек сегодняшний у Зои Васильевны выдался насыщенным.

Обычно ведь как бывает: летние дни тянутся бесконечно, словно резиновые. Они проходят – одинаковые, как близнецы-братья, без особых событий, однообразные, по заведенному ритуалу. И вдруг как плотину прорвет: враз о тебе вспоминают родственники и знакомые, звонят один за другим, справляются о здоровье. В один и тот же день, как сговорившись, и без тебя им – жизнь не в жизнь!

Телефон не умолкает. Звонят и не очень близкие, и не очень приятные люди, нарушая установившийся порядок и отрывая от повседневных дел. И с чего бы это вдруг, какая муха всех массово покусала?

Или идешь себе, допустим, тихо-мирно на рынок в такой вот баламутный денек, и одного за другим встречаешь знакомых, которых уже сто лет не встречал. Уже даже начинаешь думать, что их вообще нет на этом свете, по причине преклонного возраста. А они, оказывается, живы, хоть и не совсем здоровы, что естественно в их возрасте. И они демонстрируют такую пылкую радость от встречи, даже неловко! Хотя, вроде бы, и не с чего радоваться, не такими уж тесными были отношения. Порой, отнюдь не теплыми или радужными.

Наверно, это потому, что редеют близкие ряды. Верней, ряды редеют близких, то есть сверстников.

И вот начинается обмен информацией: у кого что болит, и кто чем лечится, и про неблагодарных детей, и про бездушных чиновников и врачей-взяточников, и про общих знакомых, которые уже действительно ушли в лучший мир.

И возвращаешься домой уже ближе к обеду, переполненный эмоциями. В основном, положительными, но и легкая досада присутствует, поскольку все дневные планы летят к чертям. А потом – бац! – среди ночи просыпаешься, как от толчка, и лежишь, таращишься в потолок. Голова ясная, сна ни в одном глазу, и пережевываешь-перемалываешь дневные встречи. Мысли по поводу роятся, как бабочки, вокруг головы. Или как карты в компьютерном пасьянсе, когда удается собрать колоду.

И мысли-то умные, продуктивно-конструктивные, в дневной круговерти такие в голову не приходят. И планы какие-то нереальные, которые в ночной бессоннице кажутся такими осуществимыми! Но попробуй днем вспомнить, о чем ночью думала, половины не вспомнишь.

Вот и сегодня.

Зоя Васильевна Конева, немолодая женщина, давным-давно преодолевшая пенсионный рубеж, с работой распрощалась не так давно, в силу обстоятельств. Но, вопреки собственным опасениям, фактом этим не опечалилась и вкушала сладкие плоды заслуженной свободы: спала утром подольше, если ночь выпадала бессонная, ненавистную рутинную домашнюю работу делала не спеша, не откладывая на завтра то, что можно сделать послезавтра. Будучи безумным читателем, в промежутках между делами читала запоем. Пару-тройку раз в день она включала телевизор, капризничая и смакуя передачи, как истинный гурман.