Пошел купаться Уверлей - стр. 27

– Герр Потт! Вы проснулись? – Постоялец не отвечал.

И это было странно. Елена Петровна только что видела его через окно спокойненько сидящим в кресле.

– Герр Потт! – окликнула она еще раз. Подергала ручку. Дверь не открывалась.

Дежурная вернулась к тому месту, откуда было видно окно номера. За незадернутыми шторами по-прежнему горела настольная лампа, а в кресле спокойно восседал Кондратий. Но сейчас она обратила внимание на то, что немец даже не изменил позы. Сидел неподвижно, как истукан.

«Может быть, сердечный приступ? – встревожилась дежурная. – Так керосинить каждый день – никакое сердце не выдержит!»

Она быстро вернулась к своему посту напротив лифта и позвонила сотруднику службы безопасности отеля.

Пять минут спустя молодой, щеголевато выглядевший мужчина, от которого сильно попахивало спиртным, открыл дверь специальным ключом и, придержав дежурную на пороге, вошел в номер.

В комнате витал застоялый сладковатый аромат хорошего коньяка, одеколона и сигар. «Кельнише вассер» – определил молодой человек марку одеколона. Он подумал о том, что надо было вылить целый флакон, чтобы создать в номере такое амбре. Но эта мысль ушла, как только он увидел в кресле крупного пожилого мужчину с неестественно откинутой назад головой.

Осторожно сделав несколько шагов по толстому синему ковру, сотрудник службы безопасности прикоснулся к белой ладони господина Потта, тяжело свисавшей с подлокотника кресла, и понял, что немец уже несколько часов как мертв. Молодой человек до того, как наняться в службу безопасности гостиницы, несколько лет работал в уголовном розыске и хорошо знал, что такое смерть.

Он вынул из внутреннего кармана пиджака радиотелефон и связался со своим шефом.

Проявлять инициативу и сообщать о происшествии милиции сотрудник не стал. В службе безопасности такого рода инициатива не поощрялась.

Шеф откликнулся тотчас:

– Что там у вас? Опять шалавы надрались?

– Покойник в пятьсот сорок третьем.

– Наш?

– Немец.

– Еще не легче! Убит?

– По-моему, перепил, – сотрудник потянул носом. Острый запах «Кельнской воды» не смог заглушить коньячный аромат. И бутылка прекрасного французского коньяка «Бисквит», наполовину опорожненная, стояла перед мертвым постояльцем. – Но уверенности нет. Звонить в ментовку?

– Звони. Только попроси ребят поменьше суетиться. От моего имени попроси. – Шеф раньше, до пенсии, работал на Литейном, 4, тоже в Управлении уголовного розыска, и оперуполномоченные из территориального отдела относились к нему с большим уважением. – Хорошо бы труп увезли пораньше, пока постояльцы не проснутся. Который час?

Молодой человек взглянул на часы:

– Пять тридцать.

– Вряд ли до семи успеют! – шеф вздохнул. Наверное, представил себе всю неприятную канитель и недовольство постояльцев отеля. И администрации. – Звони, Алеша. Я через полчаса подъеду. – Алексей сунул телефон в карман и обернулся к дежурной.

Елена Петровна стояла в дверном 16 проеме и, прижав ладонь к горлу, с ужасом смотрела на него.

– Неужели правда?

– Правда, правда, – Алеша оттеснил Елену Петровну от двери, осторожно прикрыл ее. – Ты постереги здесь. Мало ли кто захочет повидать господина. А я позвоню от себя.

В офисе службы охраны имелся прямой телефон в управление милиции. Звонок по нему давал гарантию, что малоприятная информация не станет достоянием случайного свидетеля.