Поселок - стр. 28
обдумывал встречу с Ниной, понимая, что скоро, может уже в самолете, окончательно
проснется его истерзанный разум и все вернется в круги своя: снова будут мучить
противоречия двух противоположных семейных миров, будет съедать совесть, угнетать
обязанность, заставлять ум ловчить и изворачиваться, чтобы, стремясь к равновесию,
избежать страданий близким людям. Теперь, когда представилась возможность трезво
определить правильные поступки, нужно без эмоций привести их к ясности: Назаров,
Женечка, Татьяна. А главное – в такой же последовательности… если хватит выдержки и
обретенного состояния.
Приехав на работу еще с неустойчивостью мыслей, он согласовал с Виталием Ивановичем
свое отсутствие в лаборатории на время поездки к Назаровым. Туда же, в лабораторию, не
понятно, каким образом проник телефонный звонок типа, не назвавшего себя. Роберта
позвали к городскому, и анонимный мужской голос, показался очень знакомым, сказал, что
жена Назарова в настоящий момент из Харькова, где была у своих родственников, выезжает в
Москву, и он, Роберт скорей всего может ехать по известному ему Московскому адресу.
Почему-то подсказка незнакомца Роберта не удивила, хотя была очень кстати, не нужно было
перед отъездом звонить в Москву, он сказал обычное «спасибо», как за полученную
городскую справку, и положил трубку.
Время меньшее получаса, проведенное в салоне самолета, не изменили настроя, в памяти
крутились отрывки деловых встреч, радостных маленьких удач, насмешки в адрес
агрессивных идеологов, пытающиеся раскусить их с Назаровым орешек, их открытие. И
вдруг невольно ловил себя на мысли, что не чувствует скорбной потери друга, проходила
нормальная деловая поездка к Назарову, каких было немало, впереди его ждала приятная
встреча с Володей и его милой Нинон… Возможно ли такое – лезут праздные мысли, и он,
притворяясь, наслаждается ими, будто ничего и не произошло? Не от небрежности и
невнимания ли к людям все его мытарства? Все неприятности и семейные противоречия?.. Но
тут же, поймав себя на самосъедании, заметил, что ничего кощунственного в том нет, что в
голове возникают памятные воспоминания о друге, с которым провел многие творческие
годы.
Но дверь в квартиру на улице Летчика Бабушкина показалась незнакомой. Тут же
утратилось лживое спокойствие. Участило сердце. Нужно было взять себя в руки. Роберт
нажал кнопку, в памяти всплыла прощальная их отметка после пресловутого Ученого Совета
в Лектории. Возник в больничной пижаме жестикулирующий Сабуров…
Дверь открылась сама под незначительным нажатием пальца. Здесь ждали любого, кто
придет.
На пороге стоял паренек лет семнадцати. Лицо у парня измятое, безразличное. Роберт
понял – это Анатолий, сын Назарова. За ним в тени коридора просматривалась девушка с
нежными привлекательными чертами. В глазах ее таился испуг.
– Анатолий, здравствуй… – произнес Роберт и почувствовал неуместность слов.
Анатолий отступил на шаг, молча пропустил Роберта.
Нина сидела в завешенной шторами комнате за столом, сложив на коленях собранные в
узел кисти рук. Черные легкое платье и полупрозрачный платок делали ее почти невидимой в
сумраке. Она не подняла головы, ее взгляд, казалось, неподвижно упирался в узорчатые
зигзаги тяжелых штор.
31
Роберт присел рядом на стул. Положил на ее руку свою. Провел по плечу. Еще минуту она