Португальская империя и ее владения в XV-XIX вв - стр. 50
Португальцы предвосхитили концепцию французских философов «Благородного дикаря», сформировавшуюся в XVIII в., и многие современные исследователи в качестве свидетельства этого указывают на характерную особенность лузитанцев – готовность идти на сближение с людьми другого цвета кожи и склонность португальцев заключать браки с цветными женщинами. По существу, это было просто проявлением естественной потребности моряков, долгое время не имевших физических связей с женщинами. Можно легко провести параллель между их поведением и отношением английских и французских моряков в XVIII в. к легко одетым красоткам Таити и других островов Тихого океана. Более того, это льстившее дикарям каменного века сравнение их с невинными обитателями земного рая или канувшего в прошлое золотого века продержалось недолго, как и схожая реакция Колумба и его испанских моряков при виде араваков с Карибских островов, встреченных им в его первом путешествии. Стереотипное представление о бразильском индейце как о неиспорченном дитяти природы вскоре было вытеснено всеобщим представлением португальцев о нем как о законченном дикаре. Sem fe, sem rei, sem lei, то есть для него не было «ни веры, ни короля, ни закона».
Эта перемена в отношении стала явной и преобладающей, хотя и не была всеобщей, начиная со второй половины XVI в. Это было в основном следствием того, что главным экспортным товаром страны вместо красного дерева стал сахар, и потому потребовалась дисциплинированная (или рабская) рабочая сила. На протяжении первых трех десятилетий этого периода все контакты с Бразилией ограничивались кратковременным посещением ее торговцами и моряками, которые приплывали выменивать железные инструменты и европейские дешевые безделушки и украшения на бразильскую древесину, попугаев, обезьян и пропитание, необходимое для самих португальцев на время их пребывания. Эта деятельность не предполагала строительства постоянных поселений; только беглецы и изгнанники приживались на новых местах и становились членами индейских племен.
Эта основанная на бартере экономика вела к установлению в целом дружественных отношений, несмотря на неизбежное взаимонепонимание в некоторых вопросах и случавшиеся стычки. Более того, французские моряки и купцы из Нормандии и ее столицы Руана также часто посещали побережье Бразилии с целью приобретения красного дерева, их бартерная торговля велась иногда даже с большим размахом, чем португальская. Вначале американские индейцы не делали различия между двумя соперничавшими европейскими странами. Но к 1530 г. они научились это делать. Старое межплеменное соперничество еще более обострилось: тупинамба в основном поддерживали французов, племя тупиникин – португальцев.
Растущая французская угроза в этом районе Южной Америки, который был предназначен Португалии согласно Тор-десильясскому договору (1494), естественно побудила короля Жуана III основательно взяться за колонизацию Бразилии. Согласно принятому им в 1534 г. плану, участок побережья между местом впадения в океан Амазонки и Сан-Висенти был разделен на 12 капитаний (порт, capitania — административно-территориальная единица), протягивавшихся с севера на юг на расстояние от 40 до 100 лиг и на неопределенное расстояние внутрь континента. Четыре северные капитании, расположенные между Параиба-ду-Норти и Амазонкой, не были заселены в XVI в., хотя землевладельцы, которые их получили (