Портрет неизвестной. Часть 3 - стр. 15
– Видите, Алексей Львович, вызволить вашего татарина оказывается не так уж и просто! – выйдя на воздух прокомментировал князь.
– Если бы было просто, то тогда зачем мне было бы обращаться к вам, поручик? – ответил Алекс, выходя вслед за ним.
– Ну что ж, прокатимся до Литовского замка? – не то спросил, не то предложил князь.
Алекс утвердительно кивнул, усаживаясь рядом с князем в сани. Пока они мчались по Благовещенскому мосту, Лиза повернулась к мужчине, насколько позволяло узкое нутро саней, и спросила, – Могу я вам задать один вопрос, который мучит меня уже целых два часа.
– Сделайте милость. – разрешил князь Петр.
– Скажите, поручик, – начала Лиза, – почему этот ваш штабс-капитан подождал, пока вы швырнете две бутылки, и только после этого смело зашел. Он не боялся получить еще одной бутылкой по голове?
Князь Петр громко засмеялся, запрокидывая голову назад так, что пришлось придерживать кепи рукой. – Alex tu es adorable!2
Отсмеявшись, мужчина посмотрел на спутницу. Все-таки на спутницу, он почувствовал это еще у Гуммелей. Сейчас девица хмурилась и между бровей у нее появилась складочка, которую захотелось разгладить, а потом провести пальцами по щеке, коснуться нижней губы… Князь Петр почувствовал, что его мысли понеслись совсем не в ту сторону, куда бы он хотел, а в прочем…
Он отвернулся, вдохнул поглубже холодного воздуха, немного помолчал и рассказал о том, что это старая привычка, еще с Кавказа. Все приятели, знакомые, сослуживцы знают об этой особенности. Ну а не знакомые, быть может, лишний раз поостерегутся тревожить его, когда оно этого не хочет.
– Вы были на Кавказе, как, как… Печорин? – спросила Алекс, голос ее странно дрогнул.
– А вас в этом что-то смущает, – хмыкнул он, с удовольствием наблюдая как девица хлопает своими длинными пушистыми ресницами.
– Да нет, как-то вы у меня с Кавказом не ассоциируетесь. – она слабо улыбнулась и отвернулась.
Князь Петр еще несколько мгновений рассматривал изящный абрис щеки и пряди коротко остриженных темных волос, выбившихся из-под шапки, затем он повернул голову в другую сторону и больше они не разговаривали до конца поездки.
Литовский замок оказался, приземистым двухэтажным зданием и круглыми башнями на углах, он стоял как раз там, где позже будет построен ДК «1-й Пятилетки», который в свое время уступит место новой сцене оперного театра. Видимо это как раз то самое «неспокойное» место, где вечно что-то сносят и перестраивают.
Мундир князя Петра пропустил их без труда и тут. Лизу с поручиком принял какой-то чиновник в потертом засаленном сюртуке, заявивший, что интересующий их заключенный действительно поступил к ним из Василеостровской части и сейчас находится в карантине. Можно ли его навестить? Вообще-то не положено, но в виде исключения, благодаря двум ассигнациям, перекочевавшим из кармана князя в ящик письменного стола чиновника, можно. Но ненадолго.
Когда, гремя связкой ключей на большом стальном кольце, тюремщик остановил их около одной из, выходящих в тюремный коридор, дверей, весь Лизин запал куда-то испарился.
– Пока не открывай, можно так посмотреть? – обратилась она к тюремщику. Тот понятливо отошел в сторонку, пропуская гостей к смотровому окошку. Заглянув, Лиза увидала арестанта, который скорчившись сидел на нарах. Она узнала его, это был тот самый человек, с которым она столкнулась во дворе Академии. Камера освещалась одинокой свечкой, но даже ее хватило, чтобы опознать в этом человеке современника – в полумраке то и дело посверкивала узкая полоска светоотражающей ткани, нашитой на свитер, выглядывающий из-под сюртука.