Порождения Тьмы - стр. 18
Откинувшись на спинку кресла, начальник внешней разведки глубоко задумался над моими словами. Он, так же как и я, прекрасно знал, что о мирном существовании можно только мечтать. Как выяснилось, даже среди сверхблагополучных галактов не редки убийства и конфликты.
– Если я не прав, Вы рискуете только своей должностью, – сделал я новую попытку его уговорить. – В случае успеха полученные дивиденды с лихвой окупят долгие годы бесплодных патрульных миссий. Сотни погибших на службе людей. Тысячи часов напряженной работы. Вы читали мой отчет и знаете: опасность куда реальней, чем думают старые пердуны на Земле.
– Постараюсь помочь в силу своих возможностей. Пока же мой ответ прежний. Моя помощь ограничится предоставлением разведданных, касающихся передвижений кораблей над планетой, и только. Ну не могу я перенастраивать станции. Не могу! С меня шкуру спустят с живого и зашлют в такую дыру, по сравнению с которой эта планета покажется сущим раем!
– Понимаю. Вы можете сообщить о результатах декодирования информации дедров, с таким трудом добытой мной? Есть сдвиги в этой области?
– Наши лучшие умы бьются над этой проблемой, но результат пока нулевой. Мне жаль.
– Иного я и не ожидал, – встав со стула, я медленно прошелся по комнате.
– Без санкции адмирала Горчакова я бессилен, – попробовал оправдаться Аксенов. – А он не желает портить отношения с галактами неуместными сейчас расследованиями. Я слышал, Вы долгое время настойчиво добивались разрешения от командования на посещение Дотума, и каждый раз приходил отказ. Примите добрый совет, Алешин. Бросьте Вы это дело пока не поздно. Оно Вам не по зубам. Вы рискуете не только собственной карьерой, но и жизнью.
– Вы как-то сказали, что Вам интересно, какое лично у меня мировоззрение, коли я не боюсь сильных мира сего. Я отвечу. Адмирал Горчаков, как и любая другая шишка на Земле, всего лишь жалкий муравей по сравнению с мирозданием и Вселенной. Он – фигура, без сомнения, больше, чем Вы или я, но все-таки муравей, который пытается выдать свои муравьиные дела за нечто важное и нужное. Когда на кону такие большие ставки, глупо бояться дисциплинарных и прочих взысканий от недальновидных руководителей, которые вообще не разбираются в ситуации. Все мои действия, направленные исключительно против Ждущих, блокирует всего один человек, который, по идее, и должен заниматься нашей безопасностью. Я даже обратиться за помощью к кванторам не могу: они не делятся информацией с посторонними.
Василий на это лишь пожал плечами, как бы говоря, что он человек маленький, и если бы все зависело только от него, то все проблемы в этой Вселенной давно были бы решены.
Еще немного поговорив за жизнь, мне удалось уговорить Аксенова отправиться вместе со мной на встречу с военным атташе Альянса, чтобы попробовать уломать его дать добро на проведение разведывательной миссии на Кословане, так как мой статус не позволял мне принимать такие решения в одиночку. Я, штандарт-майор, его заместитель капитан Федосеенко и семеро парней из числа посольских охранников вышли из главных ворот здания Колониальных войск, где раньше располагался штаб Лефлера, а ныне – посольство Альянса. Вольготно устроившись на задних сидениях бронемашин, поданных прямо к входу в здание, мы во время поездки неспешно продолжили обсуждать дела. Город за время моего отсутствия ничуть не изменился. Все те же безликие толпы хлорианцев, отвратительное амбре немытых тел и вспыхивающие тут и там беспорядки, умело подогреваемые самозваными лидерами религиозных фракций. Подобный уклад жизни не менялся тысячелетиями. После того как год назад в посольстве Земли беллатрианцы в торжественной обстановке выдали мне долгожданный интергалактический сертификат, наши с ними отношения заметно потеплели. Кванторы даже доверили людскому миротворческому контингенту хранить порядок в столице. Сертификат мне привез и лично передал в руки не кто иной, как командор Лесерт собственной персоной. Пожав мне по человеческому обычаю руку, он выразил искреннее сожаление по поводу инцидента во время прохождения контрольного испытания, когда меня дисквалифицировали.