Порою блажь великая - стр. 89
– Ты как, не прочь перекусить, Малой?
– А? Ну, я даже не знаю…
– Все сюда! – воззвал Генри с кухни. – Главное – парня сюда тащите, прямо к столу. – (Ли в некотором оцепенении уставился туда, откуда исторгался этот голос.) – Эй, вы, отродье! Шевелите копытами! Джо, отлепи свой выводок от пола, а то они по уши в землю уйдут!
Дети со смехом бросились врассыпную. Ли стоял, щурясь на яркий свет, ударивший с кухни через распахнутую дверь:
– Хэнк, мне кажется, я бы лучше…
Тут он услышал, как гипсовый стук возвращается.
– Лиланд! Ты ведь любишь свиные отбивные, верно? Джен, сообразишь для парня тарелку?
– Я бы лучше… – Кто этот старый голем из гипса и дерева, в исполнении Лона Чейни?[24]Это мой отец?
– Сюда! А пиджак повесь сюда… Брысь отсюда, мелюзга!
– Лучше поберегись, Малой. Даже не думай оказаться между ним и обеденным столом.
– Хэнк… – БЕРЕГИСЬ! – Я бы…
– Садись, садись, парень! – Генри схватил его за запястье и втащил в ярко освещенную кухню. – У нас тут есть что порубать – это тебя взбодрит! – Древесные корни. – Вот, пара-тройка отбивных, картошечка рассыпчатая…
– Может, горошку? – спрашивает Джен.
– Спасибо, Джен, я…
– Да куда ж без этого! – Генри с грохотом огибает стул, направляясь к плите. – Ты ведь ничего не имеешь против горохового пюре, сынок?
– Нет, но я бы лучше…
– А как насчет грушевого компота?
– Может… в другой раз. В смысле, я сейчас с ног валюсь после дороги. Мне бы соснуть пару часиков…
– Вот ведь черт! – Генри громыхает обратно. Нависает над Ли, пышет жаром, перенятым от плиты. – Мальчик, наверное, подыхает от усталости! И как мы не подумали? Конечно. Тарелку – в комнату! – Он зачерпывает горсть печенюшек из вазы в виде Санта-Клауса и вываливает их на тарелку Ли. – Вот так, вот так-то!
– Мам, а нам можно немножко печенья?
– Да погодите вы!
– Ах да! – Внезапно Джо Бен вскакивает с места… в кухне – не протолкнуться… и начинает что-то говорить… и почему все стоят?.. но давится бисквитом, что был у него во рту. Принимается прочищать горло коротким, быстрым кашлем, тянет шею, будто петух, изготавливающийся к кукареканью. – И! И!
– Ну, ма-а-ам!
– Не сейчас, радость моя.
– Ты уверен, Малой? Может, перекусишь сперва? – Хэнк рассеянно похлопывает по спине сипящего, посеревшего лицом Джо Бена. – Там холодновато наверху, для ужина…
– Да я так устал, что кусок в горло не лезет, Хэнк.
Джо Бен наконец избавился от бисквита и квакает придушенным голосом:
– Его багаж. Где его сумки? Я хотел их принести.
– Сиди, сам схожу! – говорит Хэнк, направляясь к задней двери.
– А вот фрукты…
Джен достает из холодильника два морщинистых яблока.
– Погоди, Хэнк…
– Да бог с тобой, Джен. Разве ты не видишь, что мальчику и стоять-то тяжко! Ему нужен отдых, а не эти два твоих ублюдочных заморыша! Чесслово, Лиланд, не понимаю, как можно жрать такую дрянь? Но, скажу я тебе, – дверца холодильника снова распахивается, – вот я тут груш припас, свежих, вчера собраны…
– Что такое, Малой?
– Да не было у меня никакого багажа, не помнишь? Не в лодке, по крайней мере.
– А и верно. Я еще на переправе озадачился.
– Водитель автобуса не счел возможным…
Голова Генри снова появляется из холодильника.
– Ага! Вот, попробуй! Здоровущие-то какие! – Груша получает прописку по соседству с печеньями. – Самое то, что надо, после дальней-то дороги. Меня-то с пути всегда крепит – и тут с грушей ничто ни в какое сравнение не пойдет!