Пороки - стр. 39

– Милая, ты пока поиграй, а мы с папой поговорим, – сажусь возле своей принцессы на коленки и смотрю внимательно в сверкающие счастьем карие глаза, в которых на мгновение поселяется грусть.

– А со мной поиграть?

– Мы скоро присоединимся, – целую ее в лобик. Она немного недоверчиво смотрит на меня, потом глядит на Себастьяна. И только после его кивка довольно бежит к новым куклам.

Выхожу на кухню первая, мужчина следует за мной. Я вот-вот сорвусь. Нервы на пределе, еще немного – и струны в душе лопнут, вызвав истерику. Знаю одно – ничем хорошим его приход не кончится.

– Что ты здесь делаешь? – шиплю на мужчину, глядя в его темные глаза.

– Приехал навестить дочь, раз ты оставила ее с кем попало.

– Аманда должна быть вместе с моей подругой! Почему она здесь?

– Ты о той блондинке, которая хотела увезти ее черт знает куда без моего разрешения? – строго спрашивает Себастьян, окидывая меня презрительным взглядом. Темным. Не будь я так зла на этого мужчину, то вздрогнула бы. Но не сейчас.

Пока мы играем в переглядки, он достает какую-то бумажку из внутреннего кармана пиджака и протягивает ее мне.

– Что это?

– Документ, подтверждающий родительские права, – спокойно поясняет он. – Без моего разрешения она не имеет права покинуть страну.

– Ты не мог так поступить! У нее даже в свидетельство о рождении внесено только мое имя!

– Я же ее отец, мы похожи как две капли воды. Тут и ДНК теста не надо – работники быстро исправили документы дочери.

– Зачем?

– Она должна знать папу.

В этот момент мельком замечаю легкую теплоту в черном взгляде Себастьяна, но это мгновение длится недолго. Больше не желаю ее замечать, когда ко мне приходит понимание его поступка.

– Серьезно? Хочешь, чтобы она запомнила, как ты убил ее бабушку и дедушку, а дядю на наркоту подсадил?

Стараюсь не повышать сильно голос, чтобы Аманда не услышала, но он звучит грозно-истерически.

– Твою ж мать! С чего ты вообще взяла эти обвинения?

Теперь и Себастьян приближается к такой же громкости, что и у меня, не говоря уже об интонациях и тембре. Он подходит ближе на шаг, сокращая между нами расстояние, я отступаю. Больше не приближается, а мне есть куда уйти, если посмеет нарушить личное пространство.

– Это факты! Ты дал моему брату пакетик с наркотой, когда погибли родители, сказал, что это его успокоит!

– Я дал ему марихуану, – отвечает он невозмутимо. – Если ты не забыла, она легализована в нашей стране. Я предложил маленькую дозу, бумажку с рецептом даже впихнул и номер психотерапевта, куда можно обратиться за помощью, если станет хуже. Это не смертельно.

– Считаешь, что травка избавила бы его от боли? Чем ты думал?

– Твой брат не был маленьким мальчиком, он знал, на что шел. Тяжелые наркотики – лично его шаг, я его к этому не подталкивал.

Что? Не маленький мальчик? Нам было семнадцать, когда родители погибли в аварии в сочельник. Сломленные от неожиданных перемен, убитые горем, а травка – последнее, что нам было нужно. Вот и итог: Адам стал наркоманом, после чего у него обнаружили рак головного мозга, а я превратилась в рабыню этого мужчины за большую сумму, чтобы оплатить операцию брата.

– Ага, ты еще скажи, что контракт с ним не подписывал, когда обещал оплатить долги за бесконтрольное пользование мной!

«Он убьет меня, если узнает, что я сказал! Просто расстанься с ним и никогда не выходи на контакт! Пока не поздно, слышишь? Он заставил подписать договор, где я продаю тебя за оплату своих долгов! Он опасен! Беги от него!»