Порочный. Скандальный роман - стр. 29
Рахман наклоняется ко мне и шепчет в затылок. Гортанный голос отдается рыком, раскатывается в моей груди ответным трепетом.
– Знаешь, сколько женщин у меня было? Много. Очень много. Если я что и знаю, так это то, как женщина выглядит, как пахнет, когда хочет и когда чуть-чуть словила кайф. И твоя дико разгоряченная, взбудораженная куночка расскажет мне больше, чем твои слова. Намно-о-ого больше…
Отпускает.
Давления больше нет, но…
Теперь подушечки пальцев ходят по кругу, крадутся, размазывая влагу.
К стыду своему, я теку, хоть и приказываю себе этого не делать! Но не получается!
Не получается не отзываться на его касания.
Горячие, умелые, настойчивые…
Круги сужаются. Каждый виток становится все уже и уже.
Все ближе к самой сердцевине женственности. Я кусаю губы, пот течет по лицу, дышу с огромным трудом и…
– А-а-а… – срывается с губ, когда Рахман толкается в меня двумя пальцами.
– Ска… Как и думал… Мягкая. Нежная. Горячая и тесная. Скользкая! Кончила… Совсем недавно эта куночка кончила. На свои пальчики текла? На игрушку? Ммм? Как ты это делаешь? Трахаешь дырочку или только клитор ласкаешь? Я хочу знать… Я, блять… все хочу знать и видеть!
– Ни… за… что… – выдавливаю с трудом после череды коротких и ритмичных постанываний в такт движения его пальцев.
Хочется подмахнуть и просто насадиться на его пальцы, эти умелые инструменты для ласки и соблазна!
– Плохие слова говоришь! Очень плохие… Мне это не нравится! О-о-очень не нравится. Теперь…
Он всаживает пальцы резче и глубже, растягивая.
– Теперь, когда я воочию вижу, как ты течешь… Как между бедер у тебя до самых колен дорожки смазки… Ты просто никуда от меня не денешься! НИ-КУ-ДА! Поняла меня?!
Новый сочный шлепок и не менее сочные толчки, все глубже и порочнее. Рахман шумно дышит мне в затылок, целует волосы. Мне жарко от его дыхания, которое сползает ниже, на шею.
Вдобавок он меня прикусывает, цепляет зубами за загривок и долбит пальцами в четком, быстром ритме.
Под ладонью хлюпает, шлепки сочные.
Выдержать порочный ритм просто невозможно!
И я сдаюсь, выгибаясь над его рукой.
Четкие, ритмичные сжатия пульсирующей плоти вокруг мужских пальцев такие же жадные и быстрые, как его движения и рывки.
– А-а-а… Давай… Давай… Охеренная… Да…
Вогнав пальцы поглубже, надавливает на стеночки, поглаживая, продлевает порочное удовольствие.
Стону и обтекаю.
Самые сладкие и самые постыдные мгновения в моей жизни.
– Вот это кайфанула, девочка…
Мокрые пальцы выскальзывают из лона, скользят между ног.
– До колен потекла… Умница. А теперь иди-ка сюда.
Кое-как спустив меня со своих колен на пол, Рахман остервенело дергает штаны вниз вместе с трусами.
Большой член угрожающе подскакивает в мощный кулак.
– Давай ротик, пора и дяде Рахману сделать приятное, – сипит он, рывком двигая кулаком по члену.
Я отползаю неуклюже. Сложно сделать это, когда штаны с трусами спущены до самых колен. Но я все-таки пытаюсь это сделать.
Рахман так же активно пытается меня настигнуть.
Вот только пусть спрячет куда подальше свой угрожающий агрегат. Я уже не думаю, что хочу в себе этот… огромный и толстый ствол, больше напоминающий смертельно опасный бивень.
Да он меня до самой матки проткнет и в рот не поместится.
– Ничего я тебе… не буду делать. Ой!
Я попыталась лягнуть мужика в колено, в итоге распласталась, словно неуклюжий жук. Он, чертыхнувшись, падает сверху, зажав меня на ковре у комода.