Порочный Контракт - стр. 23

— Мы не в тех отношениях, чтобы ругаться, — покачала головой, рассматривая чайник, в котором настаивалась заварка.

— Ты же из этих, которые по контракту сюда приходят? — тихо спросила она, а я вздрогнула от неудобного вопроса.

— Я не…

— Ты не подумай, — заполошно замахала руками женщина. — Я тебя не осуждаю. Осуждение — это вообще дело неблагодарное. Просто ты так не похожа на тех девиц, кто был до тебя. Они все насквозь фальшивые, хитровыделанные, наглые. Да на них пробы ставить негде было.

Валентина налила мне чай и поставила блюдце с овсяным печеньем.

— Ты же похожа скорее за заблудившегося ребенка. — Она помолчала, потом подсела ближе и накрыла мою руку своей. Заглянула в глаза. — Скажи, что у тебя стряслось такого, что ты решила пойти на такие крайние меры, пытаясь заработать? Расскажи мне, я выслушаю. И Станиславу бы ты рассказала все, девочка. Глядишь, и помог бы тебе. Без всей этой грязи. У него большое сердце.

— Да что вы говорите? — осеклась, заметив, что повысила голос. Нельзя так. Валентина не виновата в моих злоключениях, а для нее Горецкий хороший работодатель. Понятно, почему она его защищает. — Только этот человек с большим сердцем мне не поверил. Хотя я ему все рассказала.

Смахнула тыльной стороной ладони злые слезы и поднялась с места. Внезапно захотелось остаться в полном одиночестве.

— Спасибо за чай. Ничего, если я кружку с собой возьму наверх? Утром принесу на кухню.

— Да бери конечно, — растерянно похлопала глазами Валя. — Юлечка, ты прости меня, Бога ради. Я же как лучше хотела. А Станислав Николаевич и правда неплохой человек. Не знаю, что между вами произошло, но попробуй поговорить с ним еще раз.

— Бесполезно, — покачала головой. — Только хуже будет. Да и поздно уже что-то доказывать. Я сполна окунулась в грязь с головой. Назад ничего не вернуть, как ни старайся.

— Да мне-то хоть расскажи, — кажется, пожилая женщина и впрямь расстроилась. — Я попытаюсь замолвить за тебя словечко.

— Не надо, — испуганно помотала головой. — Спасибо, Валя, но вы тут бессильны. Когда человек не хочет слышать, то он не услышит даже если ему будут сто человек орать в ухо из мегафона.

— Но что же ты будешь дальше делать? — следующий вопрос застал меня уже в дверях.

— Отработаю контракт до конца. — крепче стиснула руками чашку, чтобы не уронить. — А потом попытаюсь жить дальше. Уж как получится. Спокойной ночи.

Из кухни вышла быстрым шагом, не дав возможности себя остановить другими расспросами. Откровенничать я не хотела. И не потому, что не доверяла Валентине. А потому, что уже немного изучила Горецкого. Он решит, что я настраиваю против него прислугу и придет в ярость.

А я не знаю, что ему может стукнуть в голову в припадке злости. Ведь кто ему помешает сдать меня в бордель? Да никто. И Валя уж точно не поможет. Просто не узнает куда я делась, а будет вести разговоры с другой контрактницей.

А Стас, как остынет, может и пожалеет о поступке своем, но мне уже будет все равно. После борделя только один путь – в петлю. А я очень хочу жить. И если для этого мне придется раздвигать ноги перед Горецким — что ж, потерплю. Он, по крайней мере, не садист. Ну, вроде бы.

В мире нет чисто черного и чисто белого. А выбирать чаще всего приходится по принципу наименьшего зла, балансируя на острой кромке лезвия.