Порочный Контракт - стр. 17
Хотя… Внезапно всплыло воспоминание о том, что Машка посещала мастер-классы по стрип-дансу. И я, к стыду своему, несколько раз с ней ходила. Она мне много раз говорила, что я слишком закомплексована и зажата, а занятия стрипом помогут мне раскрепоститься и полюбить свое тело.
Ну я и решила попробовать. Не скажу, что мне сильно понравилось, но в какой-то мере стрип поспособствовал легкому раскрепощению и развитию пластики.
Что ж, видимо, пришла пора вспомнить то, чему успела научиться. Припомнив фирменный стрип-шаг, пару раз прошлась от стены до кресла, в котором сидел мужчина. Выполнила простенькие приемы: разворот, волну, кошечку…
Судя по тому, как напрягся и подался вперед мужчина, неотрывно наблюдая за мной, ему все нравилось.
Развернувшись в очередной раз, медленно завела руки за спину и повела молнию вниз. Чуть дернула плечиками — и платье с легким шуршанием сползло на пол.
Теперь на мне остались только бюст, трусики, которые особо ничего не скрывали, и чулки в крупную сетку.
Так же нарочито медленно расстегнула лиф и отбросила в сторону. Внутри при этом бушевала настоящая буря, но я изо всех сил подавляла эмоции. Пока еще все не так страшно, чтобы срываться в истерику.
— Иди сюда, — не выдержав, Стас стянул с шеи галстук и поманил меня пальцем. Машинально облизнула вмиг пересохшие губы и направилась к нему.
Толком не успела понять, что произошло. Один стремительный рывок – и я с разведенными ногами сижу на коленях у Горецкого.
Он скользит по мне напряженным взглядом, затем поднимает руку и дотрагивается до моего лица.
— Красивая такая, — хрипит, стискивая шею, и опускает обе ладони на грудь, сжимая почти до боли. — Жаль, что продажная.
Крепко закрываю глаза и стискиваю руками подлокотники кресла, чтобы не упасть. Принимаю грубоватые ласки мужчины и начинаю от них плыть, несмотря на обидные слова.
Его пальцы продолжают мять грудь, находят соски и начинают вытворять с ними нечто невероятное. Когда Стас с легким причмокиванием втягивает один из них в рот и слегка прикусывает, откидываю голову назад и издаю протяжный стон.
Тело начинает потряхивать от удовольствия и напряжения. Понимаю, что все происходящее неправильно, но этот омут разврата уже засосал меня. Выбраться не могу.
— На колени, — наигравшись с грудью, он разворачивает меня спиной и заставляет встать на четвереньки. Принять самую животную позу из возможных. Его руки почти что нежно оглаживают мои плечи, спину, талию. И на контрасте с этим болезненный шлепок, пришедшийся на ягодицу.
— Ммм, — издаю болезненный стон, пытаюсь увернуться, но стальная хватка лишь крепче сжимает бедра, обездвиживая. Шлепки продолжаются и я ощущаю, как ягодицы начинают гореть огнем.
— Пожалуйста, не надо, — всхлипываю я. — Мне больно.
— Да? — усмехается мужчина. — А по-моему, тебя это заводит.
Резкий рывок — и мои трусики отправляются в лучший мир. А я остаюсь полностью открытой и доступной. Хотя чем меня мог бы защитить тот лоскуток ткани?
— Смотри какая мокрая, — пальцы Стаса ласкают мою промежность, размазывая по складкам влагу, которой неприлично много. Становится стыдно, но совладать с реакцией тела не могу. Я не хочу этого, но теку как последняя шлюшка.
— Ахх, — судорожно вздрагиваю, когда Горецкий вторгается в лоно двумя пальцами, начиная его растягивать.