Порочные цветы - стр. 36
– Ты с ума сошел! Дим! Дима! Мне больно! Что если кто-нибудь услышит!
– Глупенькая, никто не услышит. Музыка всем бьет по ушам, к тому же все упились вдрызг. Дверь я запер, – радостно заулыбался он своей самодовольной, слащавой, наглой улыбочкой, которая выражала то чувственное предвкушение, которое его просто дурманило.
Я вдруг вспомнила наш разговор в машине и меня охватила паника.
– Ты, похоже, забыл, о чем ты мне говорил совсем недавно… Я смотрю, совесть старшего брата тебя больше не мучает?
Словно не слыша моих слов, он бесцеремонно провел горячими ладонями по моим бедрам, мягко поднимая подол бессовестно короткого, переливающегося бриллиантовым блеском кристаллов Сваровски платья. Его руки нежно и настойчиво поглаживали мои бедра, крепко обтянутые шелковистыми чулками с кружевной каймой, и попку, едва умещающуюся в крошечных полупрозрачных трусиках. Он склонился к моим губам, настойчиво требуя поцелуя и уже запуская под трусики ловкие пальцы.
– Митя.... – еле выговорила я на выдохе, уже возбужденная до предела одной его разнузданной внешностью хмельного ненасытного и властного повесы, который творил со мной, что хотел, когда хотел и где хотел. – Я прошу тебя… не надо…
– Сними трусики, – зашептал он мне в ухо очень щекотно и горячо, обжигая мою шею сладостными, влажными, ненасытными прикосновениями языка и жгучими укусами. Он отошел от меня на полшага, давая мне возможность исполнить его требование, но я колебалась.
– Послушай, ты пьян! Ты поэтому себя так ведешь! Ты завтра будешь винить меня во всем! Или сбежишь на край света, потому что тебе будет стыдно посмотреть в глаза маме с папой и друзьям! – выдала я на одном дыхании в отчаянной попытке спасти нас обоих.
Он прижал меня нижней частью живота к массивному мраморному туалетному столику, потерся об меня своим вздыбившимся членом, нежно погладил пальцами щеки, шею, тронул уголки губ, подбородок и часто вздымающуюся грудь, заставив меня содрогнуться от возбуждающего озноба.
– Плевать я хотел на всех, сестренка. Пле-вать! Ты сводишь меня с ума каждую секунду! Я больше ни о чем думать не могу, кроме тебя. Моя красавица… Я сегодня весь день только и мечтал о том, как бы тебя затащить куда-нибудь и оттрахать…
Его вульгарные признания дурманили мой разум, превращая мою волю в воск, из которого он мог лепить что угодно. Он влажно тронул губами мои губы, один раз, второй, третий, пока я не потянулась к его рту за новой порцией ласки. Тогда он отстранился, глядя мне в лицо с победоносным видом самца и заговорщически произнес:
– Мы с тобой отличная команда лгунов, по-моему. Ты просто восхитительна, когда лжешь, выкручиваешься и играешь роль порядочной сестрички. Я больше не могу этому противостоять. Понимаешь? – Его губы и язык вскользь коснулись моих, а потом он вдруг беззвучно захохотал. – Я просто обалдел, когда мама по телефону выдала мне эту душещипательную историю про рок-музыканта! Ты это сама придумала?
Я залилась краской и смущенно молчала, лишенная физических и моральных сил, чтобы сопротивляться. Его бедра тихонько двигались, вызывая неописуемое ощущение горячего притока, разливающегося от низа живота и захватывающего все тело, превращая буквально каждый участок кожи в эрогенные зоны, по которым бегали миллиарды электрических разрядов.