Порочные чувства - стр. 31

– Я знаю.

– Я вообще никак не смогу. Даже… даже как мы сделали вчера вечером.

– Минет, ты имеешь в виду?

– Да. Минет. Не смогу.

От этого заявления захотелось головой об стену побиться. Или её встряхнуть, чтобы очнулась.

– Скажи, – обнял её за талию, и девушка прижалась лицом к моей шее, – для тебя я – персональная мразь, или вообще всех мужчин ты такими считаешь?

Она завозилась на кровати, зажалась… и выдохнула. Шумно. А затем сдалась, и обняла меня расслабленно.

– Извини, я просто раст…

– Ты растерялась, – перебил я, испытывая странное чувство – смесь веселья и ярости. – Помню. Твое любимое слово и состояние. Спи уже, пока не наговорила еще больше.

– Спокойной ночи, – Алика чуть приподнялась, и невесомо поцеловала меня в щеку.

Какая-же она еще девочка!

Я проснулась среди ночи с четким пониманием – что-то не так.

Тревожное чувство смешалось во мне с отголосками боли и со страхом самого жуткого времени в сутках – предрассветного утра. Никогда не любила это время, то ли дело розовый восход солнца, светлый день, оранжево-красный закат, или даже темная ночь. А это серое затишье за окном меня всегда пугало.

Я дернулась, но теплая, сильная рука удержала меня.

Замерла, даже дышать прекратила. Неприятная тревога сменилась иным чувством, тоже неуютным, дискомфортным, но, в то же время, странным. Волнующим. Заставляющим внутренне дрожать.

Марат здесь. Обнимает меня со спины, его ладонь под моей короткой майкой.

Горячая у него ладонь, как и все его тело. Позади меня словно дракон – чувствую его сильное тело, мерное, но громкое сердцебиение, и… до чего же он обжигающий! Обнимает Марат крепко, ощутимо давит на живот, но мне не больно. Немного стыдно, пожалуй – за свою вечную слабость, которую я ярко продемонстрировала; за свой вид – я ведь даже душ вечером не приняла.

Страшно. Слабый животный страх от присутствия рядом человека, который намного сильнее меня.

И этот страх творит со мной что-то странное, мной самой непонятое. Вместо того, чтобы отодвинуться, я развернулась, и сама обняла Марата.

– Плохо? – хриплым от сна голосом спросил он.

– Мне лучше. Под утро всегда проходит. Такое только в первый день.

Я уткнулась носом в ямку на его шее. От Марата пахнет не моим шоколадным гелем для душа, а мылом. И сквозь него пробивается его собственный запах. Вдыхаю его, сердце стучит громче, тревога усиливается, но я не могу остановить себя. И не хочу.

Дышу им. Прижимаюсь отчаянно, и… как же хочется заплакать! Ничего дурного не произошло, но вот бы можно было обнять кого-то сильного, выплакаться… только это будет странно.

Нельзя.

Я и так слишком явно продемонстрировала, до чего слабая. Слабая я, почему-то, именно рядом с Маратом. Другим я и ответить могу, и лицо умею держать, а перед ним теряюсь, тушуюсь. Должно быть, жалкое зрелище.

– Алика, ты в курсе, что ты спишь как мертвая? – Марат устроился удобнее, и медленно скользнул ладонью под мою майку.

Опять.

– Я тихо сплю, да.

– Вышел из душа, вернулся в спальню, а ты не двигалась, и почти не дышала, – недовольно произнес он, медленно, лениво лаская мою спину пальцами. – И холодная была, еле отогрел.

– Открою тебе секрет: я зомби, – тихо рассмеялась я. – Весьма экзотичная любовница тебе попалась, скажи?

– Надо же, ты умеешь шутить, – выдохнул он с усмешкой. – Но это не норма. Ты и правда, как мертвая лежала все то время, пока не проснулась. Вообще не шевелилась.