Порочная невинность - стр. 2

А затем Марвелла упадет перед ним на колени и признается, как она раскаивается, что была такой злючкой и заставила его бежать от нее. И не исключено, что тогда – если это вообще возможно – он ее простит…

Фантастическое видение подбодрило Бобби Ли. А тут и солнце выглянуло, немного смягчив колючий холод, замерцало в коричневых водах ручья, и Бобби Ли представил себе счастливое соединение с Марвеллой во всех плотских подробностях.

Он повезет ее в «Сладкие Воды» – к тому времени он купит у обедневших Лонгстритов их прекрасную старую усадьбу. Марвелла вскрикнет и задрожит от восторга при виде его богатства. Будучи джентльменом и романтиком, он возьмет ее на руки и понесет наверх по длинной деревянной резной лестнице.

А так как Бобби Ли никогда не поднимался в «Сладких Водах» выше первого этажа, его воображение взыграло пуще прежнего. Спальня, куда он уже внес трепещущую Марвеллу, напоминала гостиничный номер в Лас-Вегасе, который он видел на картинке и считал образцом роскоши.

Тяжелые красные драпировки, огромная, как бассейн, кровать в виде сердца, а у ковра такой густой и длинный ворс, что кажется, идешь будто по траве. Играет музыка. «Надо бы что-нибудь классическое, – подумал он, – например, Брюса Спрингстина или Фила Коллинза. Пожалуй, лучше Фил: Марвелла слюни распускает, когда его слушает».

И вот он ее кладет на постель. Потом целует ее влажные от слез глаза. А она снова и снова повторяет, какой же была дурочкой, как сильно его любит и всю оставшуюся жизнь будет стараться сделать его счастливым. И что он станет ее властелином, ее королем.

А потом он погладит эту невероятно белую грудь с розовыми сосками, чуть-чуть сжимая, как ей нравится. Ее мягкие бедра раздвинутся, она вцепится пальцами в его плечи, а сама гортанно застонет. И вот тогда…

Леска натянулась. Моргая, Бобби Ли уставился на вспучившуюся ширинку джинсов, а затем торопливо вскинул удилище. На крючке серебристо сверкнула большая рыба. Неуклюже, рывком он вытащил ее из воды, но впопыхах, все еще думая о Марвелле, недосмотрел, и леска запуталась в водорослях. Бобби Ли встал, ругая себя за то, что промахнулся. А так как хорошая леска стоила не меньше пойманной рыбы, он шагнул в заросли и начал распутывать леску.

Это оказалось не таким уж простым делом. Чертыхнувшись, Бобби Ли отшвырнул ногой ржавую банку из-под пива, поскользнулся на чем-то мокром, упал на четвереньки и очутился лицом к лицу с Арнеттой Гэнтри.

Вид у нее был удивленный – точь-в-точь как у него: вытаращенные глаза, открытый рот и белые-белые щеки. Бобби Ли понял, что она мертва – мертва, как камень. Влажные, обесцвеченные перекисью волосы Арнетты потемнели от запекшейся крови, а на горле виднелся багровый разрез, охвативший шею, как ожерелье.

Бобби Ли закричал – дико, грубо, как животное, – но даже не понял, что это кричит он. Зато довольно скоро осознал, что стоит на четвереньках в крови.

Бобби Ли с трудом поднялся – как раз вовремя, чтобы его не вырвало прямо на новые джинсы. Оставив на берегу рыбу, леску и большую часть своей юношеской безмятежности, он стремглав побежал в Инносенс.

Лето, как роскошная, но злобная куртизанка, набросилось на городок Инносенс, штат Миссисипи, и распластало его в жаре и пыли. Городок никогда особенно не процветал, хотя земля здесь была плодородной, а люди привыкли выносить влажную жару, наводнения и капризы ветра. Даже до войны между Севером и Югом он был всего лишь мушиной точкой на карте.