Порочная невинность - стр. 4
- Это что сейчас было? - я обернулась к Полли, а та лишь сделала гигантские глаза, призывая меня молчать, но меня уже понесло. -Эй вы, работорговка! - я обратилась к мадам Маранье,- совсем ополоумели? Это, между прочим, уголовная статья!!! Я молчать не намерена, сейчас же пойду к властям и заяву накатаю! - я верещала, а мадам повелительным жестом королевы махнула рукой Полли, и та утащила меня за руку из комнаты.
Я верещала, возмущалась и пыхтела, как паровоз, до самых дверей комнаты.
- Леди, мадам не приказала вас выпороть только лишь потому, что вас завтра заберет лорд, а так бы исполосовали вашу спину, и зелье исцеления не поможет, - Полли толкнула меня на кровать, и я с размаху плюхнулась на нее и замолчала.
- Это бред какой-то! - я ущипнула себя, чтобы избавиться от наваждения галлюцинаций, но ничего не исчезло. - Я не Оливия, я Касаткина Ольга, мне тридцать три года, и я работаю в “Звезде востока”, - выдаю на одном дыхании.
- Что? - мадам Полли ошарашенно смотрела на меня, не веря в мои слова. Еще бы, я и сама себе не верила.
- Какая Касаткина Ольга? Вы Оливия Маранье, вам двадцать лет, - Полли заметалась по комнате, явно что-то ища взглядом. Затем забежала в комнату по соседству и выскочила с зеркалом в деревянной раме. - Вот.
Я смотрела на девушку в отражении и не могла поверить в то, что видела. Из зеркальной глади на меня смотрела очень молодая девушка. Яркая копна рыжих волос обрамляла миленькое личико. Губки бантиком, бровки домиком и взгляд такой невинно чистый. Я встала и осмотрела фигуру. Шикарная грудь, тонкая талия. А кожа словно фарфоровая. Я от веснушек всю жизнь избавлялась и кремами, и салонными процедурами, но в той моей жизни они нет-нет, но вылазили, предательницы.
- М-да, не Олька Касаткина, это уж точно, - на выдохе прошептала от шока.
- Ну, я же говорю! - торжествующе заметила Полли.
- Слушайте, мадам, может, я и выгляжу, как ваша Олли, но я не она, - пытаюсь убедить женщину.
- Я сейчас пошлю за старухой, а мы пока поговорим, - гувернантка убрала зеркало и выбежала из комнаты.
А я рассматривала себя в отражении и думала, думала, думала. Приходили в голову бредовые предположения про переселение душ и так далее.
- Вот же песец! - ругнулась, по привычке заменяя ругательство на зверька.
В какой-то момент зеркало, в которое я смотрелась, подернулось дымкой, и из него шагнул песец собственной персоной. Белоснежная шерстка, хитрый взгляд и осмысленная ухмылка.
- Ну, приветище! - проговорил зверек. А я готова была в обморок грохнуться, но вспомнила, что я не нежная трепетная барышня, а русская баба, которая и коня, и в избу. В общем, не обморочная я.
- Ну, здарова, песец. Как сам? - я не знаю, почему из меня вырывается речь гопника из девяностых, но почему-то мой язык сейчас живет сам по себе.
- Да никак, ты б еще дольше по мирам шарахалась, - ответил мне мой новый глюк. Почему я уверена, что это глюк? Так у него три хвоста, а такого даже в параллельных мирах ну никак не может быть, у меня ж по-прежнему два глаза, два уха, один нос, я с подозрение заглянула за пазуху. Вот и две титьки, родненькие. Хотя у этого тела они пошикарнее, конечно. Может, дело в молодости, конечно.
- Ты че там ищешь, болезная? - отвлек меня от рассматривания своего декольте белый зверек.